Чужой

К моему удивлению, — всё прошло «на уровне». Я сидел за столом, черкал маркером по тому, на чём просили поставить автограф. Было много розданного мною из подарочного набора «gift bag Billboard». В исправительном учреждении заключённым нельзя иметь в пользовании «нестандартные вещи». То есть те, которых нет у других арестанток, поскольку сей факт может спровоцировать чувство зависти и, далее, — соперничество, агрессию с мордобоем. У всех должен быть один и тот же набор благ и вещей. Поэтому администрация напомнила, что «вольница» с подарками и «нестандарт» разрешены только на время празднования Соллаль. По его окончанию всё должно быть либо покладено в камеру хранения учреждения, либо передано родственникам. Подозреваю, что большинство вещей с моим автографом окажутся за пределами «Анян» в качестве презентов родным и друзьям. Не, ну круто же пользоваться кремом с памятной надписью на баночке от обладательницы двух престижных мировых премий? Вот, дочка с зоны смогла порадовать родных. Не всё у неё плохо. С такими людьми в одной зоне «чалится»… В доказательство — совместное фото со мной, с «Золотой ракетой», «Золотым граммофоном» и корзиной роз.

Фотографии делались централизованно, — назначенной для этого охранницой, умеющей пользоваться фотоаппаратом. Кстати, персонал тоже поучаствовал в фан-митинге. От подарков они отказались, но снимки «на память» — делали достаточно активно. Я все их подписал. Одинаково: «Best wishes! Agdan, princess of Кorea». Помню, конечно, как от подобного у ЮСона «крышечка подпрыгнула», но решил из роли не выходить. Любой скандал вокруг артиста, — дополнительная известность и привлечение внимания публики.

Это было вчера, а сегодня я работаю, занимаюсь творчеством. Несмотря на совместное времяпрепровождение с арестантками, ощущение «стены» между мною и ними — никуда не делось. Впрочем, сей факт правильный. Что это за принцесса, которая якшается с чернью? Низкий класс, а не сиятельная особа. Поэтому дальше дежурных улыбок мои эмоции не пошли. Отчасти печально, но мир устроен так, как устроен. Общаться следует с теми, кто твоего уровня или выше. Тогда будет интересно. А когда не понимают элементарного, вроде того, что не нужно спрашивать о Ли ДжонХёне, — это уже, извините, диагноз.

Кстати, — тюрьма слухами полнится. Не знаю, как снаружи, но внутри стен «Анян» всем известно про мой разговор с АйЮ. Только, похоже, от многочисленных пересказов — содержание его оказалось исковеркано, превратившись в итоге, будто я предсказал смерть, которая и случилась. Видимо, по этой причине порою ловлю на себе настороженные и опасливые взгляды. Здешний контингент интеллектом не обременён, хоть его постоянно натаскивают в тестах на Сунын. А ещё, кроме интеллекта, в жизни существуют разум и здравый смысл, про которых сиделицы, кажется, вообще не слышали, а если такое и случалось, то тут же радостно забывали. Мнится, к моей репутации двинутой на голову хулиганки, вскоре добавится ещё один эпитет — «ведьма». Не только ногами отпинаю, никому мало не покажется, но после ещё и прокляну от души так, что обязательно сбудется.

Но на сей факт в данный момент наплевать. Боятся, — значит уважают. Лишний раз лезть не станут. В данный момент меня больше заботит Икута-сан. Толком поговорить с ним не получилось. Удалось сказать только — «Господин Икута, обратите внимание на мою новую англоязычную песню. Надеюсь, она вам понравится».

На самом же деле я надеюсь, что японец «проникнется глубиною предложенного концепта» и захочет купить. Или найдёт того, кто это сделает вместо него. Короче, денег от него хочу. Иду ведь на «пустых баках» (в смысле финансов). Дискомфорт от этого, — огромный. Эти ещё там, онни с мамой, накаляют. Тоже забывать не нужно. В общем, работаю. Создаю задел, который можно продать, если вдруг кто изъявит желание. Хоп! А у меня, — есть!

Время действия: тринадцатое февраля

Место действия: исправительное учреждение «Анян».

— Зачем тебе понадобился скандал? — со строгим выражением лица спрашивает меня НаБом.

Праздники закончились и начальница, возможно для сохранения лица, а может из каких других соображений, сделав паузу продолжительностью в день, сегодня вызвала к себе «на ковёр». Пожимаю плечами в ответ на её вопрос и говорю:

— Были основания.

— Какие? Месть?

«Мужчина, неспособный на месть, это недоразумение, а не мужчина», — неожиданно вспоминается прочитанная где-то фраза, но, понятное дело, — «не озвучиваю».

— Нет. Я решила помочь себе. Триста тысяч подписей о моём помиловании находятся у президента страны. Для скорейшего и положительного решения вопроса нужен толчок. Им и стал рассказ о моём творческом пути.

НаБом скептически хмыкает.

— Думаешь, президент теперь подпишет указ о помиловании?