Чужие в Кремле. Чего от них ждать?

Саша, я помню наш первый краткий разговор в декабре 90-го года на съезде писателей России, что проходил в театре Красной армии. Мы, конечно, знали тогда друг друга, но не были знакомы, никогда никак не соприкасались. И вот после твоего выступления, в котором ты излагал идею примирения «красных» и «белых», был объявлен перерыв, и я подошел к тебе в проходе между кресел в центре зала и спросил: «Вы что же, хотите примирить тени Буденного и Шкуро?» Что ты ответил, дословно не помню, но что-то отрицал или сказал, что я тебя не понял.

Я тогда, конечно, не мог предположить, что это одна из главных твоих идей, и ты будешь стоять на ней долгие последующие годы вплоть до нынешнего, 2013-го. Но дело-то в том, что никаких «белых» и «красных» давным-давно нет. В 1991–1993 годах произошло иное разделение народа: есть ограбленные труженики-патриоты и есть грабители-паразиты, ненавидящие и ограбленных, и всю Россию. И никакое примирение между ними, о чем взываешь дуэтом с патриархом, которого ты хотел бы видеть президентом, невозможно.

Я стараюсь вспомнить все, где Путин в чем-то уступил. И вот оно:

1. Сохранил музыку Александрова в новом гимне.

2. На здании МИДа остался советский герб.

3. На здании Думы — и царский герб, и советский.

4. Не на всех башнях Кремля двуглавые орлы заменили красные звезды.

5. Отреставрировал, сохранил «Рабочего и Колхозницу» Мухиной.

Но это же все естественная для кагэбэшника операция прикрытия, чему его учили еще в молодости. И что это рядом с фанерой на Мавзолее или с речами по случаю Дня Победы, в которых не упоминается ни одного имени творцов Победы, начиная с Верховного Главнокомандующего и всех его великих маршалов. И весь его патриотический треп — не что иное, как та же операция прикрытия.

За всю жизнь я не знал ни одного человека, каждое слово речей и заявлений которого таким оглушительным благим матом голосило бы против своего автора. Поскольку Путин обильно является перед нами каждый божий день, то каждый божий день мы и слышим этот благой мат.

Взять хотя бы его совсем недавнее заявление 2 февраля на торжествах, посвященных 70-летию великой Сталинградской Победы: «До тех пор, пока мы будем с уважением относиться к самим себе, к своей истории, к исторической памяти, с любовью — к своей родине, к своей культуре, Россия будет непобедимой!».

Мысль-то правильная, но как она и в целом и по частям соотносится персонально с оратором?

«Уважение к самим себе…» Да ведь всего несколько дней тому назад страна видела, как он, бросив все дела, с российским паспортом в зубах помчался сломя голову в Сочи, чтобы вручить его заезжему лицедею-миллиардеру, где-то кому-то намекнувшему, что он с целью укрыться от высокого налога на богачей в родной стране не прочь был бы обрести бельгийское или российское гражданство вместе с его комическим налогом на мироедов. И Путин обогнал бельгийцев!.. Где тут уважение не только к самому себе, но и к высокой государственной должности, на которой случайно оказался, а следовательно, и к Родине? Кто же не видит и не понимает, что тут глумление надо всем этим и ничто иное?

«Уважение к своей истории, к исторической памяти…»

И это было сказано в великом городе, который по прихоти малограмотного злобного самодура Хрущева как раз и оказался жертвой неуважения к истории, презрения к исторической памяти народа. Люди разных поколений уже давно ожидают и просят, и требуют во имя исторической правды вернуть Сталинграду его прославленное во всем мире имя. Ждали, просили, требовали и на этот раз к 70-летию битвы. Нет! В своей куцей речужке он, как всегда, не посмел даже упомянуть ни одного из творцов Сталинградской победы — ни Жукова и Василевского, ни Воронова и Рокоссовского, ни Ватутина и Еременко, ни Чуйкова и Шумилова, ни Чуянова и сержанта Павлова… Да уж хоть бы упомянул Хрущева, который хотя и удрал однажды на левый берег Волги, но все-таки был членом Военного совета Сталинградского фронта. О Сталине я уж не говорю. При этом имени у всех обитателей Кремля начинаются трясучка и корчи.

Говорят, когда Путин распинался в уважении к истории, к памяти, Мамаев курган зашевелился. Это командарм-62 Чуйков Василий Иванович и председатель городского Комитета обороны, секретарь обкома Чуянов Алексей Семенович, похороненные в кургане, хотели встать и пойти на митинг, чтобы при всем честном народе разобраться с оратором. Почему-то не удалось. Ничего, в другой раз…

* * *