Чужие уроки — 2002

Как я уже сказал, «разведение лохов» — процесс нерациональный. Все происходит на чисто подсознательном уровне: если вам приходилось хотя бы раз в жизни сыграть с «наперсточниками», вы поймете, о чем речь. Когда на самой заре перестройки наперсточники лишили меня кровных двухсот рублей на площади перед универмагом «Лейпциг», я уже был во всеоружии множественных предупреждений и увещеваний о том, как осуществляется мошенничество: никакого поролонового шарика под наперстками нет и все это — чистой воды жульничество и ловкость рук. И что? А ничего. Со снисходительной улыбкой глубокого понимания ситуации, с ироничными смешками я зачем-то приблизился к импровизированному игорному столу из картонной коробки и стал наблюдать за откровенным спектаклем, который разыгрывался передо мною: одни актеры подходили, другие уходили, молодой парень поставил и выигрывал. Много. Толстая тетка поставила и проиграла. Мало. От этого представления веяло провинциальным театром, я все это понимал, усмехался, а затем... взял и поставил зачем-то 25 рублей! Проиграл. Поставил 50 — проиграл. 25 — проиграл. Еще 100... На все про все ушло менее 60 секунд, так что даже не было времени насладиться во всей полноте чувством лоха, которого развели конкретно, по всем правилам и по полной программе.

В течение еще получаса я пребывал в каком-то гипнотическом мороке, так что вдобавок по дороге домой воткнулся передней фарой в троллейбус — чего уж там: попадать — так попадать!

Тем не менее, убежден, что 200 рублей — справедливая плата за полученный урок. Что же я понял? А то, что отношения между аферистом и его жертвой — это не схватка интеллектов, а диалог между кроликом и удавом, в котором гипнотизирует всегда аферист, а расслабляется — его жертва. Аферист никогда не апеллирует к вашему разуму, поэтому в любой ситуации «развода» напрочь отсутствует смысловой элемент: не бывает никаких умных разговоров, доказательств, умозаключений. Аферист никогда не пытается вас переспорить или убедить, прекрасно сознавая, что ему это просто не под силу. Он воздействует прямо и непосредственно на ваше подсознание, причем делает это на уровне не понятий, а символических образов.

Эти образы могут быть простыми словами, которые сами по себе ничего не значат, не несут никакой информации, однако на подсознательном уровне играют важную роль: успокаивают жертву, вселяют ей чувство уверенности в собственных силах, убежденность в правоте, а также пробуждают самые примитивные инстинкты, в первую очередь — жадность.

Другая разновидность символических образов, с помощью которых аферист может воздействовать на подсознание жертвы, — определенные позы, ужимки и пассы — также не объяснимые разумом и внешне бессмысленные. По своей природе эти телодвижения наиболее близко подходят к тому, чем занимались в далекие времена шаманы, позже — бабки-ворожеи, а сегодня — врачи-гипнотизеры.

Именно по этим причинам можно совершенно точно понимать на рациональном уровне, что наперсточники — обманщики и нет ни малейшего шанса их обыграть, однако все же поддаться искушению и остаться без денег в результате умелого воздействия на ваше подсознание.

И все-таки четкое понимание механизмов воздействия аферистов служит более или менее надежной защитой от их посягательств. Год спустя после злополучной истории с «лейпцигским разводом» мне представился замечательный случай проверить жизнеспособность полученных уроков.

Как-то раз я заглянул на кунцевскую автостанцию. Ничего стоящего для своего жигулевского коня на полупустых (еще советских по духу) прилавках не обнаружилось, потому я стоял у входа в магазин запчастей, курил в расслабленности и размышлял, куда бы еще поехать и что поискать. В это время из магазина вышел почтенных лет, солидного вида грузин. Встал рядом: ни дать ни взять вальяжный дипломат, на мгновение отлучившийся с президентского приема. В худшем случае — властный секретарь обкома, выкроивший минутку для перекура в перерыве между разгоном, учиняемым нерадивым подчиненным. Однако «дипломат» с кунцевской автостанции всячески демонстрировал свой демократизм и желание разделить с молодым незнакомцем свою звездную компанию. Настоящий небожитель, чего уж тут говорить. При этом у небожителя на лице были написаны четыре класса начальной школы и долгие годы разлуки с письменным материалом.

«Дипломат» попросил прикурить и что-то шутливо буркнул про погоду и пустые прилавки. Я не поддержал. Стояли молча, но уже в следующее мгновение из того же магазина выплыл другой «работник МИДа» — не менее солидный по виду дядька. То, что готовится спектакль, было видно невооруженным взглядом, тем более что и сами «актеры» почти не скрывали своего желания разыграть потешное представление — настолько были уверены в эффективности своих чар.