Чужемирец

— Сибирская, — поглядев на фасад дома, произнес Татарин. — Влас, давай, дуй сейчас прямо и сразу выруливай на Подлесную.

Взяв в руки рацию, он вызвал экипаж второй машины.

— «Хвост» на месте? — спросил бывший опричник.

— А куда он денется? Ковыляет за нами, — прошипело в динамике.

— Значит, слушай внимательно, Змей. Изобрази поломку в самом узком месте, чтобы он даже по тротуару не проехал. Заблокируй его. А мы оторвемся.

— Принял, — ответил названный Змей.

Водитель по жесту Татарина прибавил ходу и вскоре выскочил на оживленную трассу. Машина взревела и полетела вперед. Минут двадцать они петляли, оживленно обсуждая, кто это мог быть. Единодушно сошлись во мнении, что личная служба князя Вельяминова решила вмешаться в развитие событий. Если Темрюков делился планами с начальником ОС Вологды, то тогда ясен интерес последнего к любому телодвижению графа Валуева.

Никита сосредоточился и стал раскидывать своих «амеб», чтобы они дезориентировали едущих за ними неизвестных наблюдателей. Если в «ладоге» находится маг, он обязательно будет следовать по магическому следу своих следящих маячков. Но чужие плетения собьют его с толку.

— Что ты делаешь, Никита? — удивился Валуев, когда молодой человек раскинул руки и стал медленно их сдвигать, пока ладони не соприкоснулись друг с другом.

— Прощупываю ауру вашей машины, граф, — тихо пробормотал Никита. — Или за нами увязались дилетанты, или это обыкновенный намек «осовцев». Нет, я не вижу следящих маячков.

— Обычно во время слежки используют амулеты, — подсказал Валуев. — Для этого разными правдами-неправдами снимают слепок с человека и помещают спецхранилище. До лучших времен. В недрах Опричной Службы ходит шутка: мы держим жизнь каждого человека в своих руках.

— Мрачноватая шутка, — поморщился Никита. — Для манипуляций очень удобно.

— Согласен. Но не мы устанавливаем правила. Иван, что там с «хвостом»?

— Змей удачно встал и заблокировал дорогу, — доложил Татарин. — Те попробовали покачать права, но быстро заткнулись, не желая себя раскрывать. Но Змей сказал, что эти парни точно «осовцы». Под дураков решили закосить.

— Где они сейчас?

— Развернулись на месте и уехали. Что им еще оставалось?

— Скажи Змею, пусть по городу покатается. Вдруг к нему снова прицепятся? Если все тихо, ждем его возле банка.

Чтобы скоротать время, Валуев предложил пообедать в одном из ресторанов города. Никита не стал отказываться. За разговором обсудили поездку в Тверь. Граф обстоятельно рассказал о расстановке сил в столице, назвал знатные аристократические роды, а также тех, кто близок к Великому князю.

— А что вам известно о Сабуровых, Егор Александрович? — покончив с обедом и попивая кофе, спросил Никита.

— Что у тебя общего с Сабуровыми? — резонно заинтересовался Валуев. — Очередная тайна?

— Нет, что вы! — засмеялся молодой волхв. — Всего лишь знакомые, ну, по той жизни…

— Очень богатый род, один из известных на Руси. Приняли вассалитет княжеского клана еще в семнадцатом веке, — словно выуживая из глубин памяти информацию, заговорил граф. — Патриарх Рода — Павел Евграфович, ему сейчас лет восемьдесят, если память не подводит меня. Его старший сын Александр является Главой. Входит в штат советников Великого князя. Офицер в отставке, служил в личной гвардии Рюриковичей, даже воевал. Обладает Силой Трех стихий. Весьма сильный одаренный. Женат на дочери боярина Суворова, тоже из мощных магов. Оба рода обладают десятком Витязей, не меньше полусотни Ратников разного ранга, Целителей. Великий князь очень ценит Сабуровых.

— Впечатляет, — признался Никита, нисколько не кривя душой. Получается, что Суворовы нашли удачное применение своим одаренным потомкам. Если дочери Надежды Игнатьевны получили по крови хоть часть родовой Силы, значит, вероятность появления Берегини среди них многократно возрастает.

Неужели он хочет встретиться с Дашей Сабуровой и хоть одним глазком удостовериться, что эта девушка ну никак не похожа на его Тамару? Что ему даст этот факт? Облегчение от осознания реальности? Что все произошедшее — не морок? Право, какая блажь накатывает от тоски.

— Сабуровы очень грамотно работают с селекционерами, — добавил Валуев, и допив кофе, поставил пустую чашку на блюдце. — И с каждым новым поколением их мощь будет усиливаться. Рано или поздно великокняжеская семья захочет породниться с ними. Это неизбежно. У Юрия Ивановича два взрослых сына, которых пора пристраивать к делу.

— Для человека, находящегося далеко от столицы, вы неплохо разбираетесь в хитросплетениях аристократических связей, — усмехнулся Никита. — Получается картина с двойным дном. Есть ближний круг с самыми преданными людьми и Родами, а внешний служит для отбора кандидатов в княжеский клан.

— Ну… Я бы так не ставил проблему, — Валуев кинул взгляд на часы. — Здесь, скорее, грызня за выгодные партии. Все не могут быть сытыми и довольными. Пример тому Романовы, Кошкины, Стрешневы, Понятовские, те же Старицкие, за упоминание которых я обязан был вздернуть тебя на дыбу.

— Не получилось бы, Егор Александрович, — улыбнулся Никита.

— Почему?