Чуждый зной

— О, — ответил Лорд Джеггед, — нетактично, Монгров, говорить об этом заранее.

— Верно, — согласился Монгров, чихая. Капли дождя стекали по его лицу и пропитывали бесформенную одежду. — Но вы никогда не заставите расстаться миледи Шарлотину с ее инопланетянином, поэтому нет смысла в нашем разговоре.

— И все-таки это может получиться, — сказал Лорд Джеггед. Обруч в виде ящерицы на его голове прошипел неудовольствие по поводу холодного дождя, и Лорд Джеггед укрылся в кабине локомотива.

— Ты идешь, Джерек?

Джерек поклонился Монгрову.

— Благодарю, Монгров. Я рад, что мы сейчас лучше понимаем друг друга.

Глаза Монгрова, наблюдавшего, как Джерек поднимается в кабину, сузились.

— Да, — ответил гигант, — я тоже очень рад этому, Джерек.

— И ты согласен на обмен, — спросил Джеггед, — если я привезу инопланетянина?

Монгров поджал огромные губы.

— Если сможешь привезти мне инопланетянина, у тебя будет путешественница во Времени.

— Договорились! — весело воскликнул Лорд Джеггед. — Я скоро привезу его.

И тут, наконец, Монгров решился высказать подозрения.

— Лорд Джеггед, вы явились сюда с целью приобрести мой новый экземпляр?

Лорд Джеггед засмеялся.

— Вот почему ты так насторожился! Я уж подумал, не обидел ли тебя чем-нибудь.

— Но причина именно в этом? — продолжал настаивать Монгров.

Он повернулся к Джереку:

— Ты обманывал меня, притворяясь все время моим другом, хотя истинным твоим намерением было забрать у меня этот экземпляр? Я шокирован!

Лорд Джеггед показался из кабины локомотива.

— Шокирован, Монгров?

Джерек не сдержал улыбки, наблюдая за артистическим поведением Джеггеда, но тут Лорд Канарии повернул к нему нахмуренное лицо.

— А ты почему улыбаешься, Джерек Корнелиан? Ты веришь Монгрову? Ты тоже думаешь, что я взял тебя с собой под ложным предлогом, а не для того, чтобы наладить отношения между вами?

— Нет, — ответил Джерек, опуская глаза и пытаясь освободиться от непрошенной улыбки. — Простите, Лорд Джеггед.

— О, я тоже прошу прощения. — Губы Монгрова задрожали. — Я ошибся в вас обоих. Простите меня!

— Конечно, несчастный Монгров, — проникновенно ответил Лорд Джеггед. — Конечно! Конечно! Ты вправе быть подозрительным: твоей коллекции завидует вся планета, каждый из экземпляров — драгоценность. Оставайся осторожным! Есть другие, менее щепетильные, чем мы с Джереком Корнелианом, и они могут обмануть вас.

— Каким я оказался плохим! Невеликодушный, с плохими манерами! Слишком черствый! — стонал Монгров. — Какой я гадкий, Лорд Джеггед. Сейчас я ненавижу себя. Теперь вы видите, каков я есть, и будете оба вечно презирать меня!

— Презирать? Никогда! Твоя скромность восхитительна, я просто изумляюсь. Я изумляюсь тебе, дорогой Монгров. А теперь мы должны отправляться. Возможно, я вернусь с экземпляром, который ты желаешь. Через день или два.

— О, ты более чем великодушен. Прощай, Лорд Джеггед. Прощай, Джерек. Приезжай ко мне, когда захочешь. Хотя, понимаю, из меня плохая компания, и, следовательно, ты вряд ли…

— Прощай, неутешный Монгров.

Джерек дернул за свисток, локомотив издал скорбный звук — нечто вроде стона отчаяния, а затем начал медленно подниматься в сыплющее дождем небо.

Лорд Джеггед вновь устроился на диване. Его глаза были закрыты, лицо ничего не выражало. Джерек отвернулся от окна.

— Лорд Джеггед. Вы — образец дьявольской хитрости.

— Ладно, ладно, мой Корнелиан, — пробормотал Лорд Джеггед со все еще закрытыми глазами. — Ты тоже выказываешь талант в этом направлении.

— Бедный Монгров. Как аккуратно было отведено его подозрение! Джерек сел рядом с другом. — Но как мы приобретем миссис Амелию Ундервуд? Миледи Шарлотина, может быть, и не ненавидит Монгрова, но ревнует к его сокровищам. Она не отдаст маленького инопланетянина.

— Тогда мы должны украсть его, верно?

Джеггед широко раскрыл прозрачные глаза, и в них вспыхнул озорной огонек.

— Мы станем ворами, Джерек, ты и я.

Идея была настолько удивительна, что потребовалось некоторое время, чтобы Джерек понял ее суть, а затем восхищенно рассмеялся.

— Как ты изобретателен, Лорд Джеггед! И, главное, в духе моего любимого периода!

— Да, обезумев от любви, идешь на все, чтобы овладеть предметом своей страсти. Все другие обстоятельства — дружба, престиж, достоинство отметаются в сторону. Я вижу, тебе нравится это?

Лорд Джеггед приложил изящный палец к губам, на которых играла легкая улыбка.

— Какую пышную драму мы начинаем сейчас создавать! О Джерек, мой дорогой, ты рожден… для любви!

— Хм, — протянул Джерек задумчиво, — я начинаю подозревать, что рожден для снабжения вас сырым материалом, на котором вы можете поупражняться, чтобы развить и без того значительные литературные таланты, милорд.

— Ты льстишь мне, ты льстишь мне!

Неожиданно в ушах Джерека прозвучало:

— Мой сын, мой алмаз! Это твоя воздушная машина?

Джерек узнал голос Железной Орхидеи.

— Да, мама. А ты где?

— Ниже тебя, дорогой.

Джерек встал и посмотрел вниз. На похожем на шахматную доску поле из голубых, пурпурных и желтых квадратов с несколькими разбросанными тут и там хрупкими хрустальными деревьями можно было различить две фигурки.