Чужак в чужой стране

— Я применил наше «решение о Ворчуньях» всего один раз. Этого было достаточно, чтобы мой приятель его уже никогда не применял. Все, что я получил в результате применения уговора — это трепка от матери. Поэтому «решение о Ворчуньях» пришлось отменить… — Джабл прокашлялся. — Я предвидел, что кто-нибудь обязательно вспомнит о решении по делу Ларкина, и попытался заранее объяснить моему клиенту суть дела. Но он никак не мог взять в толк, как можно владеть Марсом. Ведь Марс населен народом, который гораздо древнее и мудрее нашего! Когда же мистер Смит понял, в чем дело, он просто рассмеялся… В детстве я поставил под сомнение право матери наказывать за непослушание. Тогда я дешево отделался. Но я не могу позволить, чтобы в положении зарвавшегося юнца оказалась наша планета. Прежде чем раздавать земли, не принадлежащие нам, следовало бы узнать, какими розгами нас могут угостить марсиане.

Кунг не сдавался:

— Доктор Харшоу, если исходить из того, что решение по делу Ларкина — детский каприз, то на каком основании мистеру Смиту были оказаны почести, каких удостаиваются только монархи?

Джабл пожал плечами:

— Это вопрос к правительству, а не ко мне. Но я могу высказать свою точку зрения. Эти почести можно расценить как элементарную вежливость по отношению к старейшинам Марса.

— Не понял.

— Мистер Кунг, почести, оказанные мистеру Смиту, не были бездумной данью решению по делу Ларкина. Человеческому разуму трудно это понять, но мистер Смит — сама планета Марс.

— Прошу объяснить подробнее.

— В лице мистера Смита нам нанесли визит старейшины Марса — Старшие Братья. Почести Смиту — почести Старшим Братьям. Оскорбление Смиту — оскорбление Старшим Братьям. Это следует понимать буквально, как ни трудно это осознать человеческому разуму. Проявление почтительности — всегда мудрый поступок, а известное нам решение по делу Ларкина не имеет ничего общего с мудростью. Это решение применимо к необитаемой планете, и ни один здравомыслящий человек не станет применять его к обитаемой.

Джабл глянул вверх, словно ища поддержки от небесных сил.

— Будьте уверены, мистер Кунг, что правители Марса видят, как мы встречаем их посланника. Мы поступили благоразумно, почтив их в его лице. Более того, я нахожу, что правительство нашей планеты поступило мудро, не пожалев для мистера Смита королевских почестей. И вы тоже это скоро поймете.

Кунг ответил:

— Доктор, если вы надеетесь меня запугать, то стараетесь напрасно.

— Я не пытаюсь никого запугать. И, к счастью для жителей нашей планеты, ваше мнение на ней не главное. — Харшоу обернулся к Дугласу. — Мне уже давно не приходилось произносить таких длинных речей. Я устал. Нельзя ли сделать перерыв, прежде чем вы объявите нам о вашем решении?

Глава 21

Было решено сделать перерыв. Джабл с досадой осознал, что улизнуть из зала не удастся из-за сенатора Буна и Президента Соединенных Штатов Америки. Оба понимали, что сидя на марсианской стороне стола, привлекли к себе внимание всего мира — и решили этим воспользоваться. К ним начали подходить люди.

Джабл поспешно предложил:

— Господин Президент, сенатор! Мы идем завтракать, не желаете ли присоединиться?

Харшоу верно рассудил, что лучше говорить с двумя политиками неофициально, чем с двумя десятками — официально.

К его великому облечению, у обоих были другие дела. Харшоу пришлось пообещать, что он приведет Майка и на фостеритскую службу, и в Белый Дом. (Подумаешь, всегда можно откреститься тем, что парень заболел!) — Девочки, по местам!

Майка повели на крышу. Энн в своем белом плаще, величественная и прекрасная, как валькирия, шла впереди. Перед ней все расступались. Джабл, Бен и астронавты с «Чемпиона» прикрывали Майка с тыла. За рулем автобуса их ждал Ларри, и через несколько минут они высадились на крыше «Нью Мэйфлауэр». Там на них налетели репортеры, но девушки доблестно отбивались, и вскоре делегация спустилась в номер, снятый Дюком. Глядя на Мириам и Доркас, Джабл подумал, что, пожалуй, кошка защищает котят не так яростно. В коридоре стояла охрана, у дверей номера дежурил офицер Особой Службы. Джабл было возмутился, но тут же догадался, что это Дуглас выполняет один из пунктов договора, предложенного в письме, где Джабл просил его позаботится о безопасности Майка.

— Джилл! Следи за Майком! Все в порядке!

— Есть, босс!

Офицер взял под козырек, Джабл глянул на него:

— Ба! Привет, майор! Больше не выламываем дверей?

Майор Блох покраснел и не ответил. Харшоу подумал, не в наказание ли его сюда поставили? В номере сидел Дюк.

— Располагайтесь, господа, — пригласил Джабл. — Как дела, Дюк?

— Записывающей аппаратуры я не обнаружил, — пожал плечами Дюк, — но это не значит, что ее нет.

— Да я не об этом, пусть себе записывают. Я о продуктах спрашиваю. Ужасно хочу есть и к тому же привел троих гостей.

— Ах, вы об этом! При мне выгружали. Какой вы подозрительный, босс!

— Доживешь до моих лет, будешь еще хуже.

— Не доживу. Надоест.

— Дело вкуса. Мне до сих пор не надоело. Девочки, пошевеливайтесь!