Чужак в чужой стране

Дома они застали Кэкстона и Махмуда. Бен огорчился, не найдя Джилл, и решил развеять тоску в обществе Энн, Мириам и Доркас. Махмуд, наведываясь, всегда говорил, что приезжает к Майку и доктору Харшоу, но получал видимое удовольствие не только от общения с ними, а и от обедов и выпивок за столом Харшоу, от прогулок в его саду и компании его одалисок. Вот и сейчас Мириам делала ему массаж, а Доркас расчесывала его волосы.

— Можешь не вставать, — обратился Джабл к Махмуду.

— Я не могу встать: на мне сидят. Привет, Майк!

— Привет, брат мой Вонючка, доктор Махмуд!

Майк торжественно приветствовал Бена и, извинившись, сказал, что пойдет к себе.

— Иди, сынок, — отпустил его Харшоу.

— Майк, ты не хочешь есть? — удивилась Энн.

— Нет, я не голоден. Спасибо.

И ушел в дом.

Махмуд повернулся к Харшоу, едва не свалив Мириам:

— Джабл, что тревожит нашего брата?

— Его, кажется, тошнит, — сказал Бен.

— Пусть отдохнет. Он сегодня объелся религией.

И Джабл вкратце описал утренние события.

Махмуд нахмурился:

— Стоило ли оставлять его наедине с Дигби? Прости меня, брат, но это слишком необдуманный поступок.

— Вонючка, ему рано или поздно пришлось бы с этим столкнуться. Майк говорил, что ты ему что-то проповедовал. Почему Дигби не имеет права проповедовать свое? Ответь, как ученый, а не как мусульманин.

— Я на все вопросы отвечаю, как мусульманин.

— Извини. Я тебя понимаю, но не согласен с тобой.

— Джабл, я употребил слово «мусульманин» в его точном смысле, а не в том, который подразумевает Марьям под термином «магометанин».

— И будешь магометанином, пока не научишься правильно произносить мое имя! Не вертись!

— Хорошо, Марьям. Ой! У женщин не должно быть мускулов! Джабл, как ученый, я считаю Майка венцом моей карьеры. Как мусульманин, вижу в нем желание подчиниться воле Бога и рад за него, хотя здесь нас ожидают трудности, потому что он еще не вник в смысл английского слова «Бог». Или арабского «Аллах». А как человек и раб Божий, я люблю парня и не хочу, чтобы он попал под дурное влияние. Помимо религиозных соображений существуют еще и моральные. Например, я считаю, что Дигби может оказать на Майка дурное влияние. Вы согласны?

— Браво! — зааплодировал Бен. — Вонючка, ты мне нравишься! Скоро я куплю ковер и начну учить арабский.

— Я польщен. Ковер разрешаю не покупать.

Джабл вздохнул:

— Согласен. Пусть лучше Майк начнет курить марихуану, чем его совратит Дигби. Но, с другой стороны, его не так просто совратить: тут мало получасовой беседы. И твоему хорошему влиянию Майк тоже не уступит. Убеждения и интеллект у него одинаковой силы. Пророк Мухаммед не выдержал бы конкуренции с Майком.

— На все воля Аллаха.

— Что исключает дальнейший спор.

— Пока вас не было, мы говорили о религии, — вступила в беседу Доркас. — Босс, вам известно, что у женщин есть души?

— Неужели? Первый раз слышу.

— Вонючка сказал, что есть.

— Марьям хотела знать, почему магометане считают, что душа есть только у мужчин, — объяснил Махмуд.

— Мириам, это вульгарное заблуждение, подобное тому, что евреи замешивают мацу на крови христианских младенцев. В Коране говорится, что в рай попадают целыми семьями: и мужчины и женщины. Возьмем стих 70, «Украшения из золота». Правда, Вонючка?

— «Войдите в сад, вы и ваши жены, и радуйтесь» — таков приблизительный перевод, — подтвердил Махмуд.

— Я слышала, что в раю магометане развлекаются с гуриями. Куда же они девают жен? — спросила Мириам.

— Гурии, — принялся объяснять Джабл, — это особые существа. Кстати, есть гурии мужского пола. Им не нужны души, они сами духи — бессмертные, неизменные и прекрасные. Им не нужно зарабатывать право на вход в рай, они предусмотрены штатным расписанием. Они разносят еду, напитки, от которых не бывает похмелья, поют и танцуют по заказу гостей. А души жен бездельничают: едят, пьют и развлекаются. Я правильно говорю, Вонючка?

— Близко к истине, но достаточно оригинально в смысле стиля. — Махмуд неожиданно сел, сбросив на пол Мириам. — У ваших женщин, наверное, все-таки нет душ.

— Возьми свои слова назад, неблагодарный! Иноверец!

— Успокойся, Марьям. Если у тебя нет души, значит, ты бессмертна. Джабл, может ли случиться, что человек умрет и не заметит этого?

— Не знаю, не пробовал.

— А вдруг я умер на Марсе и сейчас мне только кажется, что я вернулся домой? Посмотрите вокруг! Сад, которому позавидовал бы сам Пророк, четыре прекрасные гурии в любое время подают яства и вина. Разве это не рай?

— Нет. Налоги я плачу далеко не райские.

— Меня это как-то не трогает.

— Теперь гурии. Даже если допустить, что наши одинаково красивы, достаточно ли они красивы для гурий?

— Мне хватает.

— Остается еще одно качество, присущее гуриям.

— Не будем углубляться. Допустим, это не физическое качество, а вечное состояние души.

— В таком случае я утверждаю, что перед нами — не гурии.

— Ну, что ж, — вздохнул Махмуд, — придется кого-нибудь из них превратить.

— Почему кого-нибудь? Давай уж сразу всех четырех.

— Нет, брат мой. Хотя шариат и позволяет иметь четырех жен, счастливым можно быть только с одной.

— Тем лучше для меня. Кого берешь?