Чужак в чужой стране

Капитан Ван Тромп решил, что пришло время дать выход своему раздражению. Вспышку можно будет приписать усталости - вполне, кстати, реальной, - он и в самом деле чувствовал себя так, будто вернулся из вылазки на Юпитер. Поэтому он резко оборвал министра:

- Хм! «Этот человек Смит!» Этот человек! Неужели вы не понимаете, что он вовсе и не человек?!

- Что?

- Смит… вовсе… не… человек.

- Как это? Объяснитесь, капитан.

- Смит - разумное существо, предки у него - люди, но сам он все же больше марсианин, чем человек. Пока мы не появились на Марсе, он и в глаза не видал человека. Мыслит он, как марсианин, чувствует, как марсианин. Он выращен и воспитан расой, которая с нами ничего общего не имеет… У них даже секса нет! Он - человек по происхождению, но марсианин по адаптации к окружающей среде Марса. Если вам благоугодно довести его до безумия, а следовательно, потерять этот «кладезь информации», тогда тащите сюда свою тупоголовую профессуру! Уж они-то не дадут ему ни одного шанса на то, чтобы выжить на нашей идиотской планете! А, впрочем, мне-то какое дело! Я свою работу выполнил!

Молчание было прервано Генеральным секретарем Дугласом.

- И вы отлично поработали, капитан. Если этому человеку, или этому человеко-марсианину, нужно несколько дней отдыха, я думаю, наука подождет, а потому вам лучше успокоиться, Пит. Капитан Тромп устал.

- Однако одно дело ждать не может, - вмешался министр общественной информации.

- Какое именно, Джок?

- Если мы не покажем «Человека с Марса» по стереовидению в ближайшие же часы, могут произойти бунты, мистер секретарь.

- Хм… Вы преувеличиваете, Джок. Вечером в новостях мы дадим кое-какую информацию о Марсе. Приступим к награждению капитана и команды. Полагаю, это будет завтра. Потом капитан Ван Тромп расскажет о своих приключениях… За ночь вы ведь отдохнете, капитан…

Министр покачал головой.

- Что, разве это не годится, Джок?

- Публика считает, что они привезли живого марсианина. Раз его нет, им нужен Смит и нужен немедленно.

- Живой марсианин? - Генеральный секретарь Дуглас повернулся к капитану Ван Тромпу. - У вас есть кинофильмы о марсианах?

- Тысячи футов пленки.

- Вот вам и ответ, Джок. Когда показ наших новостей начнет приедаться, переходите на кино. Теперь, капитан, вот что… Как там с экстерриториальностью? Вы говорите, что марсиане не протестовали?

- Нет, сэр… впрочем, и «за» они тоже не были.

- Тогда я не понимаю вас.

Капитан Ван Тромп пожевал губами.

- Сэр, говорить с марсианами - все равно что говорить с собственным эхо. Возражений нет, но и результатов - тоже никаких.

- Возможно, вам следовало захватить с собой этого… как его… вашего семантика. Или он уже ждет вас в приемной?

- Махмуда, сэр? Доктор Махмуд нездоров. Небольшой нервный срыв, сэр.

Тромп подумал, что весьма достойным эквивалентом этому было бы выражение «пьян в стельку».

- Космическая эйфория?

- Отчасти. (Будь они прокляты, эти настырные жуки-землееды!)

- Хорошо, приводите его, когда оправится. Думаю, что и присутствие юного Смита нам не повредит.

- Возможно… - В голосе Тромпа не хватало убежденности.

Юный Смит в эти минуты напрягал все силы, чтобы остаться в живых. Его тело, непомерно стиснутое и ослабленное немыслимым состоянием Пространства в этом непостижимом месте, наконец-то обрело успокоение в нежной мягкости Гнезда, куда эти новые Чужие поместили его. Он оставил попытки поддержать свое существование и переключил свой третий уровень на контроль дыхания и работы сердца.

Он понимал, что сжигает себя. Легкие трудились в том же режиме, что и на Марсе, сердце галопировало в безудержном старании успевать равномерно распределять поступающий снаружи в кровь кислород, и все это было жалкой попыткой преодолеть тяжесть непрерывно сжимающегося Пространства, попыткой тщетной, так как происходила она в условиях душной, отравленной огромным количеством кислорода и гнетущей жарой атмосферы. Тогда он предпринял необходимые срочные меры.

Когда биение сердца снизилось до двадцати ударов в минуту, а дыхание стало почти незаметным, Смит потратил некоторое время на то, чтобы убедиться, что его тело не умрет, пока он будет заниматься другими делами. Убедившись, что с этим все в порядке, он частично активизировал свой второй уровень и освободил большую часть своего «я». Было очень важно разобраться в особенностях конфигурации множества новых событий, чтобы приспособить их к себе, а затем холить и лелеять, дабы и они стали добры к нему и не поглотили бы его без следа.