Чужак 10

Вот черт! И ничего изменить нельзя. Ненависть, ненависть папоротников к тем, кто столетия их атаковал, кто столетиями уменьшал размеры их домена и ничего теперь сделать нельзя, ненависть. Я догадывался об этом, да я на самом деле знал, что произойдет, но не стал останавливать месть своих вассалов. Кровь, боже, как много лишней крови. Но это был единственный способ для папоротников вернуть себе самоуважение. А для меня есть только свои и чужие.

— Тогда уходим, нечего больше нам здесь делать. Надо нам еще и к ромашкам забежать на огонек.

— Будем все жечь?! — обрадовался Ог.

Это фигуральное выражение, почему ты такой горячий? Короче, мы идем к ромашкам. За все в этой жизни нужно платить и за все вознаграждать. За верность, особенно.

— Господин Гаронир, — я изобразил поклон главе Дома Ромашки. — Чем я могу Вам помочь в небольшом приграничном конфликте Вашего Дома с Домами Чертополоха и Плюща? Не стесняйтесь, говорите, за все в этой жизни нужно платить и вознаграждать, за верность и честь в первую очередь.

— А что Вы можете сделать, принц Дома Папоротника? — поинтересовалась у меня главная ромашка. — Вызов на поединок от Вас мои враги не примут — это верная смерть, они об этом знают. Что Вы можете сделать?

— Ну, во-первых, я не принц, а всего лишь принц-консорт Дома Папоротника. А сегодня ночью я слегка уничтожил при помощи своих вассалов-папоротников несколько десятков лилий и белых роз. Глава этого Дома остался жив, он осознал свою ошибку, повторю, так чем я могу отблагодарить Дом Ромашки за верность?

— А зачем нас благодарить, мы в этом не нуждаемся, честь — она или есть или ее нет.

— Понял, прошу меня извинить за мою грубость и хамство. Я короткоухий и не совсем привык к этикету эльфов. Если Вас не затруднит, господин Гаронир, пригласите, пожалуйста, глав Домов Чертополоха и Плюща под гарантии их безопасности в свой дворец.

— Далв Шутник, они не придут, — заметил глава Дома Ромашек. — Они пролили кровь моих воинов. Они не решатся на это.

— Тогда Вы им тонко, со всей любезностью, намекните, что если они не придут для заключения мира, для принесения извинений Дому Ромашки, то я сам приду к ним, как пришел в гости к белорозочкам. Я сделаю это, слово карателя-охотника, слово карателя-рейнджера. Попросите их прибыть и гарантируйте их безопасность. Я просто хочу с ними поговорить в Вашем присутствии. Я хочу мира, я ненавижу лишнюю кровь, поверьте мне.

— Слухи о Вас полностью правдивы, принц. Я этому не удивлен. Я видел Ваш прошлогодний поединок с огненной лилией, только тот, кто чувствует и осознает свою силу, может быть таким миролюбивым, ему ничего и никому не нужно доказывать. Главы Домов Чертополоха и Плюща к вечеру будут здесь, я отправлю им в заложники своих сыновей.

— Господа, может стоит прекратить некое недоразумение между вашими Домами и Домом Ромашки? Я ни на чем не настаиваю, я просто советую. Я не люблю кровь.

— А если мы не последуем твоему совету, короткоухий? — весьма почти вежливо поинтересовался у меня главный чертополох. — Что ты тогда сделаешь, попытаешься уничтожить нас, как и Дом Мечей, как Дом Белых Роз?

— Господа, — я примирительно улыбнулся. — Для начала я хочу вам сказать, что Дом Белых Роз живет и здравствует, я его не пытался уничтожить, хотя некоторые мои вассалы настаивали на этом. А Дом Мечей, так вы знаете, почему я это сделал. Я мстил за свою убитую жену, я был не в своем праве? Кстати, не хотите посмотреть одну иллюзию? Поверьте, она вам понравится.

Так, так, я зашел в местную прецепторию ордена святой Ауны, так, так. В Догбаре вообще некоторые почти личности нюх потеряли? Ударом своего запечатанного в броню кулака я положил одного организма на пол, кастет отдыхает по сравнению с латной перчаткой. Уйти в сторону, уйти под левую руку еще одного разумного идиота, оказаться за его спиной и взять его шею в захват. А теперь нежно рывком опустить дебила на пол, сломав при этом действе его верхние позвонки. Ничего, вылечат здесь тебя.

— Саиана, не плачь, — посоветовал я сжавшейся около стены эльфе. — Что же ты молчишь все время, говори, а не плачь. Местная мать-настоятельница давно уже ругается на тебя и все время на горном наречии, типа девушку многие унижают, а я узнаю об этом уже после того как. Как ты можешь терпеть все эти оскорбления со стороны некоторых олигофренов и никому ни о чем не говорить? Ты ауновка, ты неприкосновенна! Как ты можешь молча сносить все эти унижения? Пойми, дуреха, то, что ты эльфа, ни как не отменяет того, что ты монашка.

— Рейнджер, я больше так не могу, — подняла на меня свою прелестную заплаканную мордашку девчонка. — Меня здесь все ненавидят, а за что, я только пытаюсь лечить их, я хочу помочь им, я помогаю им!