Чужая жизнь

За углом возле булочной стояла телефонная будка. Она была занята. Дверь запиралась неплотно, и Гарик слышал разговор.

– Нет, ты не понимаешь. И никогда не поймешь. И хлеб он не ест.

Лёхе дозвониться Гарик не смог, только напрасно потратил двушку, а когда вернулся, удивительной штуки на кухонном столе (да и нигде в квартире, Гарик всё обшарил, даже антресоли) уже не было.

Вера вспомнила о смартфоне у самых дверей метро, в утренней и уже усталой толпе. Выбралась из толчеи и побежала назад, к дому, по обочине, против людского течения.

Она позвонила в дверь несколько раз. Никто не откликнулся.

Вера отомкнула замки. Не переступая порог всмотрелась в полумрак прихожей. Ничего. Ни тени, ни шороха. Вера шагнула в прихожую, но двери за собой не закрыла, оставила путь к отступлению. Ни на что не обращая внимания, пролетела на кухню, схватила со стола смартфон и рванула из квартиры вон. Дверь захлопнула и понеслась вниз по лестнице.

– Твою мать! – вскрикнул, едва успев посторониться, мужчина; он поднимался тяжело, грузно.

Уже выскочив из подъезда, Вера включила смартфон. Связь восстановилась. Вера набрала номер Николая. Он отозвался мгновенно.

– Верочка? Доброе утро.

– Да, Коля, это я. Не понимаю, зачем ты мне лгал. Евроремонт, все дела. Зачем? Мужик какой-то. Спасибо, что не убил во сне.

– Верочка, милая, о чем ты?! Я ничего не понимаю, я сейчас же приеду. Ты где?

– Подхожу к метро.

– Подожди, я мигом.

– Поторопись. Ключи тебе верну.

Ларьки все уже работали, пахло дешевым кофе, и Вера его купила. Заняла место у высокого столика. Отпивала понемногу приторный напиток, ей казалось, что губы слипаются.

Он ее успокаивал, этот дешевый растворимый кофе с молоком, три в одном, чистая химия. Успокаивал и напоминал детство. Он точно ее баюкал. Вера пила его по утрам из громадной кружки. Мать еще спала, Вера собиралась в школу самостоятельно, на кухне включала телевизор, звук почти убирала, ей не хотелось, чтобы от какого-то вскрика мать вдруг проснулась, пришла и начала бы говорить:

– Ну почему ты себе кашу не завариваешь, ведь вот же лежит, ты же взрослый человек, мы же договорились, держи слово.

Мелькали на экране картинки, вспыхивали и гасли. Подобие первобытного костра, очага.

Вера умывалась, пила свой кофе, одевалась, выключала телевизор, уходила, запирала дверь. Мать хвасталась ее самостоятельностью, ответственностью, спокойным и твердым характером. Собранностью. Вера сама себе казалась в детстве очень уже старой, давней, всё про эту жизнь понявшей.

Припарковалась машина. Выбрался из нее Николай, завертел головой.

Вера сердито за ним наблюдала, ждала. Высокий, с маленькой головой на тонкой шее. Увидел наконец, заулыбался, побежал к ней.

– Верочка!

– Пойдем.

И Вера, швырнув пустой стаканчик в урну, широким шагом направилась по асфальтовой дорожке от метро. Николай догнал, взял ее под локоть. Вера почувствовала, что пальцы его дрожат, и отдернула руку.

Подъезд, истертые ступени, вспыхивающие, как в фильме о конце света, лампы. Обитая черным дерматином дверь. Два замка. Черный непроницаемый глазок.

Вера отперла дверь, распахнула. Открылся полумрак прихожей.

Вера оглянулась на Николая, внимательно на него посмотрела и переступила порог. Николай вошел следом, хлопнул клавишу выключателя, и прихожая озарилась светом.

Не было старых (хотя и новых) обоев, не было старомодной вешалки с крючками и полочкой для головных уборов, не было пальто и стоптанных тапок. Ничего не соврал Николай. И подвесные потолки, и плазменный телевизор, и кофемашина. Всё, как обещал, без обмана.

На столе в круглой стеклянной вазе синели ирисы.

Он наблюдал за ней. Вера же растерялась, смутилась.

– Так что же не так? – мягко поинтересовался Николай.

– Я не знаю, я где-то не здесь была, – пробормотала Вера. – Я. Правда. С ума схожу.

Он торопливо принялся ее утешать:

– Ты могла перепутать подъезд, и ключи могли совпасть, знаешь, как в кино, «Ирония судьбы».

– Чушь. Нет. Подъезд тот.

– Этаж?

– Тот. Самый верхний.

– И крыша, заметь, не протекает, в доме был капитальный ремонт, весьма удачный, я тебе говорил.

– Да. Извини. Я не понимаю.

– И я. Но если всё нормально, давай я сделаю кофе. В холодильнике пачка, я оставил. Ты знаешь, что кофе надо хранить в холодильнике?

– Нет. Не важно. Я не хочу.

– Верочка?

– Что?

– Ты можешь бесплатно здесь жить. Сколько хочешь.

– Нет, Коля, бесплатно мне не нужно.

– Понял.

– Я хочу побыть одна.

– Понял. Ухожу. Ты только. Ты загляни всё же в холодильник.

Он оставил ее, слава богу, его присутствие было мучительно.

Вера обошла прекрасную квартиру, касаясь чудесных ровных стен комнаты, как будто зефирных.

Она вынула смартфон. Связь была, и прекрасная. Вера позвонила Алле и сказала, что приедет позже в связи с непредвиденными обстоятельствами.

– Может, тебе отгул взять? У тебя есть отгул.

– У меня встреча на двенадцать.

– Ну, будь молодцом, не опаздывай. А директрисе все-таки доложишь.