Чужая жизнь

Мечта о спокойной жизни лопнула в одночасье. Жибору впору было жалеть ши Тамино, да только он сам себе выбирал жену. Его отговаривали от брака, убеждали, что он спешит. После Шиянара он не успел нагуляться и навесил на себе очередной аркан.

— Если бы, — зло бросил ши Тамино. — Тогда бы на чужих не заглядывался.

Жибор промолчал, вспоминая, как янарат заигрывал с его женой, и как та дерзко дала ему отпор. До их пор не разговаривают, даже при встрече стараются друг на друга не смотреть. Ши Дорош попрощался с хозяином и покинул особняк. А Алиас обернулся к мажордому.

— Няню уволь, найди к завтрашнему утру новую. За детьми проследи, а я за шией.

— Слушаюсь, ши, — кивнув, ответил ему Селан и проводил хозяина до двери, чтобы закрыть её за ним.

Тамино преследовал малиновую машину на своей, параллельно по своим каналам проверяя, что замыслила шия Лакрин. Обычно красотки не останавливались на одном заведении и путешествовали в течение ночи из одного в другое. Он чуть поморщился, найдя заказ скайта до унжирской территории. Развернув машину, Алиас направился к посадочной площадке, требуя немедленно готовить для него скайт.

Как бы ни хотелось Тамино, но Кэйт была идеальной наживкой для таинственного заказчика. Он злился на неё, но не должен был вмешиваться, только следить на расстоянии.

Подслушивая разговор женщин в ресторане, Алиас внимательно оглядывал зал и в один прекрасный момент узрел двух манаукцев, которые заглядывались на ножки его жены. Он слышал их лестные замечания в адрес Кэйт, которая в сравнении с шией Лакрин выглядела более естественно и притягательно. Ревность застилала глаза красной пеленой. Алиас еле усидел за столом, чтобы не выдать своего присутствия двум кумушкам. Вырваться злобе он позволил лишь, когда они покинули зал ресторана. Ши Тамино приблизился к столу манаукцев, желающих догнать женщин. Он, не говоря ни слова, схватил одного языкастого за волосы и ударил лицом об стол, цедя второму другу, который вскочил с намерением подраться:

— Ещё слово скажете в адрес моей жены, и я вызову вас на поединок, где разорву в клочья и буду упиваться вашей кровью.

Инцидент на этом был исчерпан, так как оба брюнета узнали ши Тамино и даже принесли ему свои извинения. Но он не слушал их и покинул ресторан, чтобы догнать свою жену, которая даже не представляла, что творила с мужчинами. Она была легкодоступным соблазном. Ажурная резинка выглядывала из-под подола. Высокие каблуки делали её ноги ещё соблазнительнее и стройнее. Груди манили прикоснуться к ним, выпирая из декольте. Алиас знал, что любому стоит лишь зажать её в углу, задрать подол и сдёрнуть трусики. Надругаться над ней может любой, она совершенно не умела защищаться. Она идеальная жертва, замирающая от страха. Она не умела дать отпор в таких ситуациях. Это злило Алиаса. Он не желал, чтобы к Кэйт хоть кто-то прикасался. Звериная ярость клубилась в его душе. Он не хотел повторений, только не с ней. Его ангелочек. Только его.

Войти в закрытый клуб у него не получилось. Унжирская станция, унжирская территория, унжирские чёртовы правила, которые даже кредиты не помогли обойти. В рассадник разврата попадали лишь по знакомству, и рогоносных мужей на порог не пускали, сколько бы они не кричали, что внутри их законные супруги. Алиас видел, что не один он такой, с ненавистью прожигающий взглядом дверь и охранников, которые были манаукцами.

Они знали, кто такой ши Тамино, отводили от него взгляд. Им было неуютно, может, даже жаль его, но работу они выполняли исправно.

Алиас представлял, как вытряхнет всю душу из Кэйт, когда она выйдет из этой малиновой двери. Он уже знал, в каком состоянии она оттуда выйдет. Он не раз встречал загулявшую Берту, и его трясло от ярости, от брезгливости.

Звук комфона он услышал сразу и, взглянув на экран, нажал вызов. Испуганные глаза Кэйт смыли все сомнения. Она молила её забрать. Она была в панике. Прикрыв глаза, Алиас пытался держать себя в руках и не обезуметь от страха за своего ангелочка. Она выпорхнула из дверей, и он её поймал, заключая в объятия. Облегчение, которое он испытал, было сравнимо с лавиной, сметающей всё на своём пути, со вспышкой сверхновой, ослепляющей и приносящей освобождение.

В скайте он заметил, что с ней что-то творится неладное. Перевозбуждение, вызывающее предложение. Она уверяла, что не пила нонарского вина, а признаки нонарской дури было налицо. Он спеленал её и, укачивая на руках, слушал её голос. Падший ангел. Он сам удивлялся своей радости. Боялся потерять, обезумел от ревности, а его Кэйт храбро кинулась в расследование. Пора было прекращать её самодеятельность. Это было опасно для неё самой. Да и беспокойно для Алиаса. Он мечтал поскорее наказать вздорную девчонку, заставить дать слово отказаться от поисков. Она всё никак не могла успокоиться. Нервный срыв? Жибор даже не догадывался, как же был прав. Именно к нему Алиас и вёл свою жертву.