Чужая жизнь

Альфи и Молли были арестованы и оба находились в тюрьме в Брикстоне по подозрению в убийстве. Майк сидел там же по подозрению в соучастии. Никто точно не знал, где находилась Дора, но ее, скорее всего, поместили в одну из психиатрических клиник. Дэн очень надеялся, что Альфи и Молли повесят, но, тем не менее, не мог себе простить, что не сделал ничего, чтобы защитить Анжелу.

Чем больше Фифи говорила о случившимся, тем сильнее Дэн на себя злился. Он понимал, что нужно дать ей выговориться, но просто не мог это выслушивать.

— Вам что-то не везет в последнее время, — заметил Чес, отрывая Дэна от размышлений и возвращая его в реальный мир.

— И не говори, — устало вздохнул Дэн.

Он припомнил, как всего пару месяцев назад, когда только начались жаркие дни, он сидел вот так на лесах, как сейчас с Чесом, курил и грелся на солнышке. Внизу под ним царил привычный хаос стройки: бормотание бетономешалок, металлический лязг монтируемых лесов, жужжание пил, громкие шутки рабочих и временами одобрительное посвистывание, когда мимо стройки проходила симпатичная девушка. В тот день Дэн подумал, что у него есть все: красивая жена, желанный ребенок, любимая работа, хорошие товарищи, а еще он надеялся, что скоро заработает достаточно денег на начальный взнос за собственный дом.

Потом на него напали, а Фифи потеряла ребенка. Потом убили Анжелу…

Теперь, казалось, их брак был на грани разрыва.

— Будь я на твоем месте, я бы ей всыпал по первое число и отправил на некоторое время к мамочке, — хихикнул Чес. — Ты бы мог сходить с нами в паб, снять пару цыпочек, повеселиться.

Дэн разозлился. Чес часто рассказывал ему о том, что бьет своих девушек, и о том, что по собственной инициативе бросил жену с двумя детьми. Он был старше Дэна, ему было уже за тридцать, но с прической в стиле «Битлз» и невинными голубыми глазами он выглядел гораздо моложе, и юные девушки слетались к нему как мухи на мед.

— Цыпочки меня уже не интересуют, — резко ответил Дэн. — А еще я ни разу в жизни не поднял руку на женщину. И я презираю парней, которые так делают.

Дэн встал и снова принялся укладывать кирпичи, не обращая внимания на Чеса, застывшего с открытым ртом.

Пока Дэн занимался укладкой кирпичей и мысленно подсчитывал, сколько еще ему придется работать по субботам, пока он не заработает необходимую сумму, Фифи заливалась слезами.

Последние две недели ее глаза все время были на мокром месте. Она всего боялась. Она боялась, что не сможет пользоваться правой рукой, и постоянно размышляла о том, что Дэн сказал и о чем он подумал. Мать так и не ответила на ее письмо, а Фифи так хотела рассказать своей семье, через что ей пришлось пройти, но она не могла этого сделать. Иногда она боялась сойти с ума.

По радио передавали песню Рея Чарлза «Сними оковы с моего сердца», и именно так Фифи себя и чувствовала, — словно закованная в цепи. Она могла встать и побродить по квартире, могла пойти на прогулку, если бы захотела, но все ее мысли были прикованы к тому ужасному происшествию.

Ее угнетали подозрительность, ненависть и страх, поселившиеся на Дейл-стрит. Люди, которые раньше были такими общительными, теперь поспешно проходили мимо, даже не поздоровавшись и не улыбнувшись. Те, кто всегда любил постоять на улице, перемывая косточки соседям, теперь спешили укрыться за стенами домов. Дети перестали играть на улице, и когда паб закрывался на ночь, люди расходились без привычных громких прощаний и веселого смеха.

Из дома номер одиннадцать так и веяло враждебностью, несмотря на то что сейчас там не было ни души. Туда часто заходили полицейские, которые иногда выносили из дома ящики и сумки, скорее всего, содержащие улики. На Дейл-стрит часто устраивали набеги репортеры в поисках желающих поделиться с ними информацией. Кроме того, зеваки приходили просто посмотреть на злополучный дом, некоторые даже делали фотографии.

За две недели люди должны были оправиться от шока, но они по-прежнему ощущали беспокойство и подавленность. Создавалось впечатление, что добрые отношения между соседями остались в прошлом.

Частично в этом были виноваты полицейские, которые продолжали допрашивать всех о том, не было ли у Маклов врагов. Фрэнка забрали в полицейский участок и допрашивали четыре часа. Стэна продержали еще дольше. И тот и другой предпочли умолчать о подробностях, что стало причиной новых сплетен. Также выяснилось, что полиция пыталась установить личность тех людей, которые приезжали к Маклам играть в карты в пятницу, как раз перед убийством.

Так как следователь Ропер сказал Фифи, что Анжела была убита утром в субботу, гораздо позже того как игроки уехали, Фифи не понимала, почему им уделяли столько внимания в расследовании. Но она предполагала, что полиции необходимо переговорить с ними, чтобы выяснить, в каком состоянии находились Альфи и Молли в вечер перед убийством.