Чужая жизнь

Фифи чувствовала, что Мартин был слабым звеном в этой цепи, поэтому посмотрела на него в упор.

— Вам лучше подумать над тем, что вы делаете, — предупредила она. — Быть гангстерами — это одно, но служить убийце и насильнику — это совсем другое.

— О чем это ты? — хмуро спросил Дел.

Фифи поднялась на ноги и уперлась руками в бока, дерзко глядя на них. Она понимала, что Дел гордится тем, что ведет себя как крутой гангстер, и сомневалась, что у него есть совесть. Но из того, что говорил ей Дэн, Фифи знала, что даже самые жестокосердные бандиты осуждают растлителей детей.

— Тот, на кого вы работаете, — животное, которое насилует детей, а затем их убивает, — сказала она. — И если вы у него на побегушках, то ничем его не лучше.

— Ты перегибаешь палку! — воскликнул Дел. Он посмотрел на Мартина. — Она и тебе это говорила?

Мартин угрюмо кивнул, переминаясь с ноги на ногу, словно он готов был сквозь землю провалиться.

— Босс предупреждал нас, что ты лживая сучка. — Дел натянуто улыбнулся. — Но он не сказал нам, что ты еще и сумасшедшая!

— Я не сумасшедшая и не вру вам, — спокойно возразила Фифи. — Я в своем уме и считаю своим долгом сообщить вам, что из вас собираются сделать козлов отпущения. Разве вы не читали об этом? Об убийстве Анжелы Макл было написано во всех британских газетах. Я выступаю свидетелем по этому делу, так как это я нашла труп девочки. Но если вы не верите мне на слово — проверьте сами.

— Послушай, лапочка, — презрительно процедил Дел, подходя ближе к клетке, — заткнись, или хуже будет.

Глядя на него, невозможно было сказать, знал он правду или нет, так как лицо Дела ничего не выражало. Но по его позе, словно у самца гориллы, Фифи поняла, что он хочет ее ударить. Дел сжал кулаки, и она обрадовалась, что их разделяет решетка.

— Хорошо, только не говорите потом, что я вас не предупреждала, — пожала плечами Фифи. — Я просто надеюсь, что вам хорошо заплатили, ведь вам придется покинуть страну, если вы нас убьете. Понимаете, здесь ведь немного иная ситуация, чем с Джоном Болтоном, — преступником, на которого всем наплевать. Вас будут преследовать все полицейские Англии, а все ваши друзья отвернутся от вас, как только узнают, что вы водитесь с педофилами.

Дел повернулся и схватил Мартина за руку.

— С меня хватит, мы уезжаем, — сказал он. — Чертова чокнутая сучка!

Когда они подошли к двери сарая, Мартин оглянулся через плечо. Фифи не могла разглядеть его лицо и определить, встревожен он или нет, но в любом случае уверенность Мартина пошатнулась.

Свет исчез, дверь с металлическим лязгом захлопнулась, и Фифи услышала звон цепи, на которую вешали замок. На несколько секунд фары машины осветили все трещины в стенах возле двери, а затем она услышала постепенно затихающий вдали рокот мотора.

Ее душа снова ушла в пятки, как только в сарае опять стало темно. Фифи села на землю и подползла к Иветте, вытянув руки, чтобы ее нащупать. По ее щекам непрерывным потоком струились слезы.

Дэн когда-то рассказывал ей о таких парнях, как Мартин и Дел. Он в шутку называл их «лондонскими подранками военного времени». Он говорил, что во время войны многих девяти- и десятилетних мальчишек не успели эвакуировать. Они росли без отцов, а их матери, как правило, о них не заботились. Эти дети редко ходили в школу, а вместо этого собирались в шайки и мародерствовали в городе. Шайка часто заменяла им семью. Они грабили разрушенные во время бомбежек магазины и дома или вламывались в них, пока хозяева прятались в бомбоубежищах. Единственное правило, которого они придерживались, — никогда не доносить на своих товарищей и поддерживать их несмотря ни на что.

Два года службы в армии только сильнее развили их дурные наклонности. После демобилизации большинство из них предпочитало стать преступниками, чем зарабатывать себе на жизнь честным трудом. Дэн заметил, что в пятидесятые годы Англия пережила взлет преступности. Те, кто оказался посмышленее, занимались махинациями с землей и недвижимостью. Другие открывали клубы и пабы или спекулировали дефицитными товарами. Но каждому из таких дельцов требовались десятки обычных «шестерок», чтобы держать конкурентов в страхе, собирать долги и выполнять грязную работу. Их боссы старались не пачкать рук.

Мартин и Дел несомненно были такими «шестерками», и поэтому Фифи не возлагала особых надежд на помощь Мартина. Когда дело доходит до принятия решения, такие, как он, обычно повинуются стадному инстинкту.

Когда глаза Фифи привыкли к темноте, она наконец рассмотрела Иветту, напоминавшую небольшой сверток, и подползла к ней.

— Иветта! — позвала Фифи и стала тормошить француженку, но единственным ответом оказался негромкий храп. Фифи подумала, что надо бы положить Иветту на матрас, чтобы они смогли укрыться одним одеялом. Кожа Иветты была совсем холодная, и к утру француженка может превратиться в ледышку.

Фифи нашла матрас, подтащила его поближе и перекатила Иветту на него. Затем легла рядом и укрыла себя и ее одеялом.

— Фифи! Неужели это ты?

Фифи приоткрыла глаза, услышав знакомый голос с французским акцентом.