Чужая жизнь

А это что? Металлическая коробка, в тряпицу завёрнутая. Что здесь? Я даже хмыкнул непроизвольно. Медицина! Два бинта, смотанных в большие рулоны, склянка с йодом, наверное, и два шприца. Шприцы – да-а! Стеклянные, большие, штоки металлические, иголки со стержень от шариковой ручки толщиной.

Я тут же вспомнил кинокомедию «Кавказская пленница». Вот таким шприцем Моргунова тогда кололи. Конечно, поменьше чутка, но ненамного. Иголки тоже металлические, такой иголкой при желании зарезать можно, если знать, куда её ткнуть. Берём! В кулацком хозяйстве всё понадобится. Я в глубине своей души тоже вроде как медик.

Да ладно! Так не бывает, чтобы у пехоты и винтарь сохранился, и сидор, и подсумки, а у двоих пограничников – один штык на двоих. Я вообще где? Трёхлинейка без штыка, хотя и так оглобля нехилая. Всё собрал в сидор, и подсумки тоже, может, на что пригодятся. С водки не развезло, согрело чуть-чуть, но, как я по опыту знаю, ненадолго, надо двигаться. Уже посветлело. Двинулся вдоль берега на полусогнутых, сторожась даже собственного дыхания, метров пятьдесят до поворота.

Здесь в озеро впадает неширокая река, быстрая, как и все местные реки. Прибрежная полоса широкая, метров пятьдесят до леса. Тут те, кто нас прикрывал, и приняли бой. Лейтенант с перебитыми и перебинтованными голенями, с раздолбанным близким разрывом пулемётом Дегтярёва, четверо пехотинцев и ещё трое пограничников, у всех винтовки. Были.

Произошло это, наверное, вчера вечером или ближе к ночи. Дальше у дороги стоянка, пара машин и часовой рядом с ними маячит. Одно радует: туман и меня прикрывает, и трупы на берегу. Часового случайно разглядел, по сигарете.

Вот беспечные мрази! Не война для них. Как на прогулке прибили десяток человек и спать завалились. Оружие, впрочем, с убитых собрали и в кучу под деревья свалили. Здесь же три сидора обнаружились, и не пустые. Я, как хомяк, все три прибрал и винтарь мокрый сменил на более-менее целый. Документов у лейтенанта нет, а «наган» есть, но не в кобуре, кобура пуста, а за поясом на животе, что тоже странно, и патронов четыре штуки. Лейтенанта перевернуть всё же пришлось – документы искал.

По берегу прошёлся сторожко, в подсумке у одного пограничника пара обойм оказалась, нож складной, да кобуру с лейтенанта срезал. Документов ни у кого не было, карманы вывернуты, а где и с мясом выдраны. До нас лениво идти было, что ли? Или на утро оставили? Крайний к лесу пехотинец порадовал пехотной лопаткой.

Встроиться никак не могу. Окружающая действительность воспринимается мозгом отдельными обрывками, как в старой покрашенной ленте черно-белого кино. Туман прибрежный песок прикрывает клочками. Развороченное лицо лейтенанта с выбитыми вырвавшейся на волю пулей передними зубами. Лежащий на спине пехотинец с двумя ранениями в живот и третьим в грудь. Видимо, добили раненого – входное в грудь опалённое. Натёкшая под пехотинцем кровь. Много. Свернулась уже. Двое неуловимо похожих друг на друга пограничников с порванными автоматными очередями телами. Запёкшаяся кровь на щеке одного из них. У второго перевязано правое бедро. Прямо поверх штанов. Ранение свежее – кровь проступила поверх повязки и так запеклась. Лежат совсем рядом. Братья? Или это смерть так сгладила молодые безусые лица?

И тут же, чуть переведя взгляд, стремительная полноводная речка, весело несущая свою воду мимо разыгравшейся недавно трагедии. Тёмная полоска леса вдали и плеск крупной рыбы, ударивший по натянутым как струна нервам и вернувший меня в действительность лучше ведра воды на голову.

Так и ушёл обратно вдоль леса, на дрожащих полусогнутых ногах. И прибарахлился, и чуть не обгадился, и в себя пришёл. По крайней мере, понятно, где моё оружие, я по ходу свой «дегтярь» лейтенанту оставил, но это всё лирика – не помню ни черта. Ясно стало, и как ребят положили, и как нам прилетело.

Пока лейтенант оборону на берегу изображал, по лесу с десяток немцев подошли и в упор, как салабонов. Ну и нам троим в спину. Умелые, сволочи. Что, впрочем, не удивительно. Передовые немецкие части два года уже воюют, а финны и того более.

Рассвело уже, валить надо отсюда, пока не началось. Жизнь с чистого листа начинается, а долгов уже полный сидор: и мужиков не похоронил, и от немцев бегаю как щен, и не первый день похоже.

Уходил в лес перпендикулярно озеру. Сначала в небольшую горку вперся, как лось. На холке дорога лесная обнаружилась, так, две колеи еле заметные. Лес прозрачный, сосны, брусника, черника, не остановишься нигде, метров на четыреста всё видно. Налево – немцы и река, направо – озеро и лес. Решил идти прямо, забирая наискось левее, там вроде ёлки виднеются. Только поглубже в лес забраться и дорогу из вида не упускать, а то у меня ни компаса, ни карты, ни мозгов пока. Соображалка только работает. На инстинктах.