Чужая жизнь

– Что это? – Рожковский посмотрел на бирку на пакетике чая, который подала ему Вера. – Земляника со сливками. – Медленно прочитал он.

– Катя целую упаковку подарила, – Вера улыбнулась, - сказала, что не потащит её с собой, вот и отдала мне. – Попробуй, он очень вкусный. – Вера, вспомнив времена, когда он ещё не был её шефом, а просто коллегой, по-дружески, протянула Димке чашку.

Но Рожковскому уже было не до чая. Понимая, что что-то нужно предпринять и как можно быстрей, он кинулся к компьютеру Елены и, перечитав номер поезда и время отправления, взглянул на часы. У него в запасе было целых три часа.

Вернувшись в кабинет за пиджаком и документами, и сообщив сотрудникам, что сегодня его на работе уже не будет, он поспешил к выходу.

В дверях Рожковского остановил голос Веры, окликнувший его по имени. Дмитрий обернулся. Женщина подошла и, улыбнувшись, прошептала.

– Ты за ней?

Димка ответно улыбнулся.

– За ней. – Он кивнул.

– Ну, удачи тебе. – Она коснулась его руки.

– Спасибо. – Димка ответно сжал её ладонь и быстро ушёл, потому что времени было очень мало.

Город в пятницу, как всегда, был в пробках. Димка жутко нервничал, то и дело, поглядывая на часы. А минуты таяли с неимоверной скоростью.

Когда до отправления поезда оставалось минут тридцать, Димка влетел в здание вокзала, уже совершенно не понимая, что делать. Куда идти и где искать Машу. Только бы посадку не объявили, иначе не платформу к поезду его не пустят.

Он заметался в поисках электронного табло. Посадку, к счастью, еще не объявили, и Димка старался сам себя успокоить, что у него ещё есть шанс найти девушку.

Узнав у толпящихся возле касс людей, где находится зал ожидания для пассажиров поездов дальнего следования, Димка почти бегом пересёк два других зала и, оказавшись в нужном, принялся вглядываться в лица людей.

Маши и её матери нигде не оказалось. Он два раза пересёк зал ожидания, но никого не увидел. Может, он что-то перепутал?

Димка понимал, что ещё немного, и он сойдёт с ума от волнения. Что же делать? Неужели, он потерял её навсегда?

Прислонившись к колонне, Рожковский перевёл дух и, вдруг случайно посмотрев в сторону, заметил и Машу, и Зинаиду Евгеньевну. Маша сидела, опустив голову на плечо матери, и та что-то говорила дочери.

Время словно остановилось. Димка, готовый секунду назад без промедления кинуться в бой, теперь просто стоял и смотрел на женщин, не в силах сдвинуться с места.

Конечно, это была Маша. Если у него и были последние сомнения, то они развеялись, едва Димка увидел, с какой нежностью мать и дочь смотрели друг на друга.

Лучше подойти или окликнуть девушку? Но как? Маша или Катя?

Димка терялся в догадках и сомнениях, теряя драгоценные минуты. Из-за колонны он был не виден женщинам, которые перед ним были как на ладони.

Интересно, почему Маша решила уехать, не рассказав ему всю правду? Это обдуманный выбор, или поспешное решение?

Димка не понимал, что ему сейчас делать. Остановить Машу или позволить ей уехать. А, если она не хочет, чтобы её останавливали?

Диспетчер в микрофон объявила посадку на нужный поезд. Маша встала, повесив на плечо сумку с вещами. Вот и всё. Она вздохнула. В эту минуту девушка больше всего сожалела, что не набралась смелости и не рассказала Димке всю правду. Но, что не сделано, то….

Посмотрев в сторону электронных табло, Маша вдруг увидела…. У неё даже сердце забилось сильнее. Это не мог быть он, но…. Мужчина возле колонны был так на него похож и он тоже смотрел на Машу.

Зинаида Евгеньевна проследила за взглядом дочери и тоже заметила Рожковского. Улыбнулась. Может, у него получится убедить дочь не уезжать?

– Откуда он здесь? – Маша посмотрела на маму.

– Не знаю. – Зинаида Евгеньевна покачала головой. – Но, иди к нему.

Она легонько подтолкнула дочь в направлении Рожковского.

И Маша медленно пошла. Димка тоже отделился от стены и двинулся ей навстречу. Встретившись примерно посередине пути, они замерли друг напротив друга. Маша смотрела прямо ему в глаза и молчала. И мужчина тоже молчал.

– Ты пришёл, – прошептала Маша, и глаза её наполнились слезами.

– Почему ты мне не сказала? – Так же тихо произнёс Дима.

– Сразу после аварии я была в шоке и плохо соображала, а потом, просто не знала, как тебе всё преподнести. И ещё, я боялась, что снова в кого-нибудь перемещусь.

Маша опустила глаза, не в силах продолжать. По её щекам потекли слёзы, и в ту же секунду она оказалась в его объятиях. Горячие руки Дмитрия с силой сжимали Машу, а губы шептали ей на ухо, какая она глупая.

– Я едва не умер, считая, что потерял тебя навсегда. – Он покрывал поцелуями её мокрые щеки, и, коснувшись губ, впился в них долгим поцелуем. Маша ответила на поцелуй, обняв его за плечи, насколько силы хватило. – Ты не представляешь, каково это оплакивать человека, которого безумно любишь. – Прошептал он.

– Прошу, не говори ничего. – Маша с нежностью прижалась к нему. – Я чувствую себя такой виноватой перед тобой за свою ложь. Я должна была рассказать тебе правду, во что бы то ни стало, но я не смогла. Просто, не знала, как.