Чужая жизнь

Двое пожилых людей беседовали в отдельном купэ первого класса. Венслей сгорбился и оброс густой бородой. Черные и густые волосы Босса стали белыми, как снег. Но каждый

из них в сильно постаревшем лице другого находили многие из тех черт, которые были основательно изучены ими друг у друга двадцать пять лет назад.

— …Итак, у нас три часа свободного времени. Я с удовольствием выслушаю вас, — сказал Венслей, закуривая сигару.

— Я готов, мистер Венслей! Но, боюсь, вы не поверите мне. Это удивительная история, и у меня нет никаких доказательств…

Венслей вскинул на него слегка усталые, напряженные глаза.

— Двадцать пять лет, проведенные вами в Гонолулу, — лучшее доказательство, — сказал он сквозь облако дыма.

КОСМОЗОИД

— Это был маленький сморщенный комочек, величиною с булавочную головку. Я извлек его из небольшой пустоты в виде пузырька в самом центре метеора. Он был совершенно сух и весил около 1/10 мг. Формою он несколько напоминал тихоходку, но только у него были свои мелкие особенности, хотя бы в виде длинных и узких присосок. Я назвал его космозоидом.

Искра жизни не угасла в нем. Жар раскаленного метеора едва коснулся его, так как он находился во внутренних слоях. Впрочем, как я потом выяснил, он был мало чувствителен даже к довольно значительным температурным колебаниям. В кипящей воде он чувствовал себя великолепно!

Я поместил его в питательный раствор. Он весь набух, складки расправились, и длинные щупальцы ритмически закачались над его шарообразным тельцем. Через несколько минут я заметил в растворе множество змеящихся тускло мерцающих нитей. Это было его потомство. Еще на «Миоваре» мне пришлось завести большую цилиндрическую ванну, которая вскоре кишмя-кишела странными, невероятно быстрыми существами. Кое-где мелькали пузырчатые тельца космозоидов, но они были вялы и медленны в движениях и совершенно терялись в массе жгутиковидных тел, опутанных длинными розовыми нитями.

Крошечный бассейн моей виллы в окрестностях Гонолулу не мог вместить всего множества странных существ, и мне пришлось хлопотать над постройкой другого колоссального бассейна, величиною с маленькое озеро. И там, в темной воде, мелькали длинные змеящиеся тела со множеством самых невероятных особенностей. Их были тысячи, миллионы, миллиарды, и число их увеличивалось с каждой секундой. Я пробудил искру жизни, и пламя ее ширилось с каждым мгновением. Словно бесконечной нитью, быстро и неумолимо, раскатывался задетый клубок.

Огражденный двойным частоколом и густой рощей, охраняемый дюжиной крепкотелых чистокровных конаков, часами просиживал я у этого колоссального вместилища жизни. И вместе с горячим, восторженным трепетом щемящее, обостренное чувство вползало мне в сердце. Меня пугал этот бурный, неудержимый рост, пугала быстрота и цепкость жизненных сил. Но все это было ничем по сравнению с той гордостью, которая наполняла меня: мой прогноз блестяще оправдывался. Поток жизни быстро и неудержимо проносился перед моими глазами. Я был свидетелем рождения и смерти множества поколений. Над грудами мертвых телец роились новые создания. Я замечал, как незаметные отличия становились с течением времени резкими, как стирались звенья, объединявшие отдельные виды, как из поколения в поколение менялись краски, форма, величина. И для всех этих изменений требовалось ничтожно мало времени: жизнь миллионов поколений втискивалась в узкие пределы двух-трех часов. Вы понимаете, как бесконечно коротко было существование и как бесконечно быстро было созревание каждой отдельной твари. Трудно было проследить за столь быстрым ростом. Жизнь каждого существа ускользала, растворяясь во мгновении, и не его изменения с возрастом, а изменения всей массы подобных ему от поколения к поколению улавливались глазами.

Это было страшно, необычно, даже чудовищно. И можно было дойти до сумасшествия, если бы сознание не было подготовлено к происходящему.

Во всей цепи событии я видел блестящее подтверждение своих гипотез. Я предугадывал многое. Я мог теперь сказать почти уверенно, откуда был занесен к ним джексонвилльский болид. Это был один из астероидов, затерянных и пространстве между Марсом и Юпитером, — ничтожная крупица по сравнению с гигантом-Землей.

ЭВОЛЮЦИЯ

Несмотря на то, что каждый день в бассейн извергались груды измельченных питательных веществ, погоня за нищей вызывала ожесточенные побоища. Побежденных сейчас же пожирали оставшиеся в живых. Такая же судьба ждала и всех тех, кто умирал естественной смертью, пройдя все ступени своей почти мгновенной жизни. Трупы и разложение были тут редким явлением.