Чужая судьба

- Ты чего такое сейчас сказала? - беззлобно возмутилась Лиза.

- Да ладно тебе, я шучу...

Они вернулись в комнату Тривольского. Татьяна Васильевна сопротивлялась, но Лиза проявила твердость и настояла на своем. Полчаса спустя Татьяна Васильевна и Тривольский уже садились в машину Катьки. Та обещала доставить новоявленных домочадцев в Мякинино и выдать им орудия труда - Катька настояла, чтобы исправление зла началось с трудотерапии - мытья дома. Она обещала проследить за началом исполнения поручения и даже помочь собственноручно, а перед отъездом она выдаст новые ц.у.

Лиза была вынуждена согласиться с условиями подруги. Во-первых, - это ее дом, а во-вторых, - все лучше, если Татьяна Васильевна и Тривольский займутся делом, а не начнут поиски ближайшего магазинчика.

Сама Лиза, записав со слов Татьяны Васильевны адрес, отправилась на встречу с отцом.

Консьерж элитного дома, в котором проживал Лобачев, долго не пропускал Лизу.

- Позвоните Лобачеву, скажите, что пришла его дочь! - настаивала Лиза.

- У Андрея Сергеевича нет детей, - упрямился консьерж. - Идите отсюда!

- Вы все-таки позвоните, иначе потом пожалеете, - пригрозила Лиза. - Чего вам стоит? Если Андрей Сергеевич скажет, что никакая дочь ему не нужна - я уйду, а вы подстрахуетесь. Представьте, что он с вами сделает, если окажется, что вы прогнали его родную дочь, которую он потерял много лет назад? А ведь окажется именно так!

Консьерж размышлял, морщил лоб, чесал затылок, но, в конце концов, решил подстраховаться и набрал номер Лобачева:

- Тут пришла какая-то девушка, она утверждает, что является вашей дочерью. Просит сказать, что адрес ей сказала Татьяна Долгалева, которая забрала у Анжелики... Понятно! Слушаюсь! - консьерж изменился в лице. Даже на расстоянии Лиза услышала голос отца, который кричал в трубку: "Что ты ее там держишь, старый козел!". Консьерж поспешно повесил трубку и заискивающе проговорил: - Поднимайтесь на лифте на пятый этаж, ваш папа ждет...

Лифт ехал так долго! Сердце Лизы загнанной птицей билось о грудную клетку, стало трудно дышать. Еще мгновение, и она увидит своего отца... своего родного отца...

Едва двери лифта разъехались, черная тень ворвалась внутрь и кинулась к Лизе, сжала ее, принялась тискать, причиняя боль.

- Дай-ка я на тебя посмотрю, - наконец сказал мужчина и отодвинул Лизу от себя.

- Я ваша дочь Лиза, - пробормотала Лиза, не зная, что еще сказать.

Она во все глаза смотрела в чуть полноватое лицо седовласого человека, лет шестидесяти, в его миндалевидные серо-голубые глаза с лучиками морщин, разбегающихся к вискам, и все повторяла про себя: "Папа... папа...".

Двери лифта закрывались и открывались - Андрей Сергеевич застыл в дверях и не обращал на это внимания, будто створки дверей и не касались его тела вовсе.

- Ты так похожа на свою бабушку в молодости. На мою маму. Я покажу ее фотографию. Вы - одно лицо!

- У моей сестры Вики такое же лицо, - сказала Лиза.

Андрей Сергеевич нахмурил брови и будто только теперь заметил, что они стоят в лифте.

- Что же я, старый дурак! Пойдем в квартиру, дочь... Моя дочь! Лиза...

Андрей Сергеевич провел Лизу в гостиную, предложил что-нибудь выпить. Лиза выбрала сок, а Андрей Сергеевич плеснул себе изрядную порцию виски.

- Прости, - сказал он, - мне надо выпить... Боже, как дрожат руки...

Лиза улыбнулась:

- Папа, не переживай. Я здесь и никуда не тороплюсь. У нас впереди вся жизнь.

Они проговорили весь день. Лиза рассказала о своем детстве, о том, как жила после детского дома, поведала о случайной встрече с Викторией и о том, что из этого вышло. Рассказала обо всех и обо всем. Но Андрею Сергеевичу этого было мало, он все спрашивал и спрашивал, хотел уточнить детали, желал услышать описания, мысли Лизы, что она думала в тот момент, а что в этот. Ему хотелось знать все.

Лишь когда солнце скрылось за горизонтом, Лиза спохватилась:

- Так поздно! Как я доберусь до Мякинино?

- Зачем тебе в Мякинино? - удивился Андрей Сергеевич. - Твой дом здесь.

- Я знаю, - согласилась Лиза, - но у меня есть незавершенные дела...

- Какие?

Лиза рассказала о Татьяне Васильевне и Тривольском, о своем решении вытащить их из омута пьянства на божий свет.

- Еще не все потеряно, - говорила Лиза, - Татьяна Васильевна хоть и пьет, но еще следит за собой, а Тривольский не потерял голос. Его можно устроить петь в какое-нибудь место, да и Татьяне Васильевне найти занятие тоже можно.

- Зачем это тебе? Ты не помнишь, как с тобой обошлась эта Татьяна?

- Помню, - возразила Лиза, - но не убеждай меня. Моя подруга пыталась меня отговорить, но сдалась. Сказала, что я - упертая. Папа, пойми, я не могу поступить иначе. Кто-то должен им помочь...

- Но почему ты?!

Лиза хмыкнула:

- Есть другие кандидатуры?

Андрей Сергеевич смотрел на дочь, и тень печали легла на его лицо.

- Ты такая, - сказал он, но не договорил.

- Какая?

- В тебе слишком много сердца.

Лиза рассмеялась.

- У меня одно сердце!