Чужая параллель

Повторюсь, я прекрасно знал на данной электроподстанции каждый закуток, каждую опору, каждую ямку, потому и несложно мне было накатать дефектную ведомость аж на целых два листа мелким почерком. И толко после того как мне удалось подвести под тем длинным списком итоговую черту, с чувством выполненного долга, я и позволил себе обернулся к уже известному мне резервному рубильнику.

При этом злополучного отсекателя на третьей секции сейчас не было. Вместо него я вдруг обнаружил деревянную дверь. На её вертикальной поверхности, было прикреплено огромное зеркало, в отражении которого я увидел самого себя. В лунном свете, падающем из верхних окон подстанции, то отражение выглядел несколько устрашающим: тёмный силуэт с растрёпанными волосами, да ещё и в несколько агрессивной позе.

Подчиняясь своему любопытству, я открыл ту непонятную дверь и обнаружил за ней ещё одно помещение. Вошёл в него, осмотрелся и к своему величайшему удивлению понял, что попал в точно такую же электроподстанции, которая только-только осталась за моей спиной. Они были словно близнецы-братья. По крайне мере я, возводивший первый строительный объект, был в том абсолютно уверен.

Машинально попытался отыскать взглядом злополучный рубильник уже здесь, в новом для себя помещении. И вновь, вместо отсекателя я обнаружил очередную дверь с огромным зеркалом. Правда, теперь в его отражении я увидел вовсе не себя, а Мациевского.

Что за чертовщина?

Не пытаясь уловить какой-либо логике, я смело открыл новую для себя дверь и вновь обнаружил за ней точно такую же электроподстанцию, которую уже дважды успел оставить за своей спиной. Вошёл, и особо не осматриваясь, сразу проследовал к третьей секции слева, где и должен был располагаться либо рубильник, либо очередная дверь.

На месте рубильника была дверь всё с тем же самым зеркалом, в отражении которого я вдруг увидел совершенно неизвестного мне мужчину. По крайней мере, это был точно не я. На меня смотрел достаточно неприятный субъект, весьма и весьма схожий с бродягой, оборванцем, вовсе не следящий за своей внешностью.

Двинулся дальше, за той дверью был очередной зал подстанции со своей тайной дверью и своим зеркалом. Из этого самого зеркала на меня смотрел новый персонаж. Какой-то бородач в тёмно-серых, малопривлекательных одеждах.

За каждой новой дверью меня поджидало новое помещение подстанции, в то время как моё новое отражение в зеркале становилось всё более и более мерзким. Я миновал не менее десятка дверей, когда помещение подстанции, в которой я на тот момент находился, со скрипом и треском, не начало сжиматься. Я кинулся было к входным воротам, дабы выскочить на улицу, однако они оказались закрыты. Метнулся назад, в зал подстанции, который вот-вот покинул. То помещение так же скрипело и трещало всем своим объёмом. Я устремился в самое первое помещение подстанции, с которого собственно и начался мой путь из зала в зал. По крайней мере, именно там я и оставил открытыми входные ворота, то есть, именно там и должен быть выход к желанной свободе.

Пока перебегал из одного помещения в другое, я отчётливо понимал, что мне следует поторопиться. Ведь каждый новый из тех залов, что я преодолевал один за другим, сжимался с нарастающей скоростью. Будто бы кто-то свыше раскрыл передо мной веером вышеозначенные помещения, после чего, предпочёл вновь сложить тот веер в одну ровную полоску.

Я мчался от одной двери к другой во всю прыть, отчётливо понимая, что не успеваю. Конструкция сжималась быстрее, чем я перемещался. К тому же, открывать двери мне становилось всё труднее и труднее, они просто застревали в перекосившихся косяках. Когда ж я упёрся в абсолютно не поддающуюся дверь, мне оставалось лишь взвыть от отчаяния.

– Костя!.. Костя!.. Проснись… – мне вдруг послышал голос супруги, и я тотчас открыл глаза.

Тут-то и выяснилось, что мой поход на мебельную станцию, тайные двери, зеркала, отражения – всё это, мне лишь приснилось. При этом, свалившись с кровати, я давно лежу на голом полу, мокрый от пота.

Слава Богу, это был лишь сон.

Глава 5

– …Вот такая, вовсе непонятная хрень приключилась со мной в минувшие сутки… – посвятив Евгения в подробности произошедших со мной событий, я закончил своё повествование. – …И самое печальное в том, что я ни черта помню. Одни лишь урывки, обрывки, короткие эпизоды.

Праздничные мероприятия по поводу юбилея нашей свадьбы были в полном разгаре. За окном уж совсем стемнело. В нашу честь было произнесено просто бессчётное количество тостов, потому и прибывали наши гости в хорошем подпитии.

На данное мероприятие мы пригласили исключительно «своих». То есть, самые близкие друзья, которых мы знали задолго до нашей свадьбы. Потому никто и не думал стесняться в выражении своих положительных эмоций. Пели, танцевали, устраивали какие-то конкурсы, вспоминали что-то из прошлого, хохотали во всё горло – в общем, всё было искренне и в охотку.