Чужая ноша

– Ка-ак прогнала? – Майка в изумлении округлила глаза и даже остановилась.

– Ну, не в буквальном смысле прогнала, но дала понять, чтобы я уходила, едва только разложила на меня свои карты, – Лариса ухмыльнулась. – Видимо, хотела раскрутить меня на финансовые вложения, да потом почему-то передумала.

– Леонелла не раскручивает на деньги! Если на тебе ничего нет, она не станет зря наговаривать с целью получения энной суммы! – Майка тут же рьяно бросилась на защиту гадалки, к которой, несомненно, испытывала симпатию.

– Ну не зна-аю, – Лариса с сомнением протянула. – Могла бы уже за те деньги, что мы заплатили за гадание, сказать что-нибудь более конкретное. Или хотя бы приврать для виду. А то – кинула карты, сказала три слова и закатила глаза: устала она.

– Ничего не понимаю… – Майка тихо себе под нос пробормотала. – А что она тебе все же сказала?

– Да ну! Ерунду всякую, даже рассказывать не хочется, – Лариса пожала плечами. – В общем, я убедилась в лишний раз в том, что делаю правильно, не принимая твоих, Майка, гадалок всерьез.

Под впечатлением от похода в Центр магии Ларисе приснился сон. Малопонятный и не сказать, чтобы приятный. Она снова пробиралась через уже знакомый ей туман, только теперь в этом тумане, дышащем и как будто живом, появилась Госпожа Леонелла, которая долго и надоедливо кудахтала наседкой:

– Ох, беда, беда…

Лариса пробиралась через туман чуть ли не на ощупь, а Леонелла следовала за ней по пятам и скорбно причитала. Потом туман резко, словно отсеченный ножом, закончился, и девушка вышла на залитую светом «поляну». Эта поляна мало походила на настоящую: ни растительности на ней и вокруг, ни хотя бы каких-то предметов обстановки. Скорее это было просто некое подобие платформы, укутанной туманом. Но Лариса поняла во сне, что у нее под ногами – «поляна». Причитающая Леонелла осталась в тумане, и Лару ничуть не расстроила подобная «потеря». Но зато вместо «ясновидящей» она увидела девушку лет двадцати. Та сидела прямо на «земле», расправив подол простенького платья, и, похоже, специально ждала Ларису.

– Вот ты какая! – незнакомка с любопытством и даже неким восхищением оглядела ее с ног до головы. Лариса в свою очередь тоже рассмотрела девушку: симпатичная, но не красавица, заплетенные в две простые косы волосы тоже светлые, как у Лары, только глаза, в отличие от ее, не голубые, а светло-карие. Большие и печальные.

– Мне давно хотелось тебя увидеть, – незнакомка улыбнулась, но улыбка у нее получилась грустной. Лариса молчала, ждала, что ей еще скажут.

– У меня мало времени, очень мало… Только лишь для того, чтобы сказать… Останови их! Прошу тебя, – на глазах девушки даже показались слезы. И Ларисе внезапно стало жаль ее.

– Что остановить? Кого «их»?

– Не могу сказать… – девушка зажмурилась и потрясла головой. – Поймешь все сама. Но останови! Беда будет, если не остановишь. Большая беда!

И Лариса догадалась, и с плеч будто свалился камень. Тихо засмеявшись, она спросила:

– Это Вам Госпожа Леонелла про беду наговорила? Так она же врет! Она этим зарабатывает!

– Нет, – девушка снова энергично замотала головой. – Нет. Я знаю… Я потом узнала! Останови!

– Да что остановить? И кто Вы?

– Я?.. Бабушка… твоя.

Вот это номер! Лариса чуть снова не рассмеялась. Как может ей приходится бабушкой двадцатилетняя девушка? Но, стараясь сохранять серьезный вид, она уточнила:

– Бабушка Зоя? Или бабушка Света?

Обе Ларисины бабушки – Зоя, по маминой линии, и Света – по папиной – были живы, относительно здоровы и проживали в провинциальных городках, не в Москве.

– Нет. Я – твоя бабушка…

Бабушка, так бабушка… Лариса про себя решила, что у девушки не все в порядке с головой, и поэтому спорить не стала. Тем более что та, вдруг спохватившись, торопливо встала и оправила подол платья:

– Мне пора!

– До свиданья, – Лариса вежливо попрощалась и даже помахала ручкой: мало ли что еще взбредет ненормальной в голову, вдруг ей не понравится, что ее провожают не с почестями. А девушка, уже было повернувшаяся, чтобы уйти, оглянулась и, печально глядя на Лару большими карими глазами, произнесла еще одну непонятную фразу:

– Под полом… Третья дощечка, она отходит… Возле старого комода.

На этом Лариса проснулась. «Ну, Майка, погоди! Только заикнись мне еще хоть раз про своих гадалок! Во сне уже являются…». До подъема еще было два часа, и Лариса, побормотав под нос несерьезные угрозы в адрес подруги и ее «ясновидящих», уснула.

VIII

Алена проснулась первой. Осторожно, чтобы не разбудить молодого человека, она выбралась из-под его руки, обнимающей ее во сне, и перевернулась на живот. Ей нравилось смотреть на него спящего – он казался ей таким красивым, что ее сердце сладко замирало от нежности и любви. Алене очень хотелось погладить пальцами его заросший легкой щетиной подбородок, но она побоялась, что разбудит парня. Впрочем, уже через несколько минут бодрствования «в одиночку» девушке стало скучно, и она легонько похлопала его по голому плечу.