Чужая Истинная для Ледяного дракона

– Хотите сказать, этого достаточно, чтобы рассчитывать на место мастера иллюзий в самой престижной Академии Аэртании? – сощуривается Велл, продолжая изучать меня.

Начинаю злиться.

– А почему бы и нет, господин ректор? Между прочим, мастерство иллюзий родилось именно на севере Аэртании, а уже потом распространилось по всему королевству.

– И у вас есть соответствующие рекомендации?

Этого вопроса я ожидала. Но вот ответа на него, такого, чтобы устроило ректора, увы, нет.

– У меня есть соответствующие умения, – решительно заявляю я.

Левая бровь Роувелла знакомо изгибается.

– Во всяком случае самоуверенность у вас есть, – хмыкает он.

«Выхода у меня нет», – думаю про себя.

Роувелл откидывается в кресле.

– Вы же понимаете, госпожа Эристер, что на слово я вам поверить не могу? – Сейчас в его голосе появляются нотки раздражения.

Чувствую, что он уже пришёл к какому-то выводу и вот-вот выдаст решение не в мою пользу.

– Одних умений…

Перебиваю его:

– Я умею всё: создавать фантомы, накладывать иллюзии на предметы и людей.

– Фантомы?

И, прежде чем Велл скажет ещё хоть слово, раскрываю ладонь, с которой слетает белоснежный дракончик. Он взлетает к потолку, закладывает вираж вокруг люстры и пикирует на ректорский стол. Как только мелкая рептилия оказывается прямо перед глазами Роувелла, я вижу, как на лице мужчины возникает удивлённое выражение

Дракончик подцепляет когтистой лапой один из кусочков пострадавшего карандаша и взлетает снова для того, чтобы выбросить обломок в урну для бумаг. Велл напряжённым взглядом следит за фантомом, а я, пользуясь моментом, поедаю глазами его самого.

Как же я по нему скучала. Впитываю каждую чёрточку его лица, подмечаю усталость в уголках рта, знакомую хмурую складку на лбу. Я так любила разглаживать её подушечками пальцев. Велл в такие минуты специально морщил лоб, чтобы продлить удовольствие.

Всё хватит себя мучить. Дракончик истаивает в воздухе. Мне не стоило сюда приходить. Я не смогу выдержать эту пытку. Работать здесь, рядом с ним, и каждый день чувствовать, как сердце обливается кровью. Надо бежать куда-нибудь вглубь Аэртании.

Стараясь не смотреть на Роувелла, поднимаюсь.

– Вы куда-то собрались?

– Ну вам же не понравился мой фантом?

– Почему же? Понравился, – Велл пристально смотрит мне в лицо.

Кровь приливает к щекам, и мне приходится усилить иллюзию, чтобы скрыть это от него.

– Как насчёт остальных ваших умений? Предметы? – хрипло спрашивает Роувелл.

Почти не соображая, что я делаю, накладываю иллюзию на второй обломок. И карандаш шустрой змейкой уползает на поиски своей половинки.

– Оу! – восклицает Роувелл, инстинктивно отдёргивая руку.

Не могу удержаться от мимолётной улыбки. Похоже, у меня всё-таки получилось его удивить. Но стоит ли продолжать?

– Ну а теперь, – Роувелл поднимается из-за стола во весь свой огромный рост. – Как насчёт третьего умения? Может быть, вы снимете иллюзию с себя, госпожа Сайлана Эристер?

Глава 3.

Лия

Сердце уходит в пятки. Он догадался? Где я могла проколоться? Непроизвольно оглядываюсь в поисках зеркала, чтобы убедиться, что вся моя иллюзия на месте, и мне ничего не угрожает.

– С чего вы взяли, что она на мне есть? – лёгкая сиплость в голосе выдаёт мое волнение.

Откашливаюсь, чтобы прочистить горло, но ничего не выходит. Нервничаю так, что даже ладони вспотели, поэтому я как можно незаметнее вытираю их о ворсистую ткань юбки.

– Госпожа Эристер, – Роувелл с едва заметной хитрой ухмылкой смотрит на меня. – Я уверен, что вы хорошо подготовились и готовы впечатлить меня.

Так, Лия, выдохнули. Это было просто предположение, а ты уже напридумывала себе. Теперь нужно просто сменить одну иллюзию на другую. Уверена, что он не заметит, что это всего лишь смена маски. Такое доступно лишь магам иллюзий самого высшего уровня и в академиях Айсгарда не преподаётся из-за специфичности предмета.

– Вас не провести, господин ректор? – натягиваю беззаботную улыбку и концентрируюсь на том, чтобы эффектнее сменить иллюзию.

Отчего-то не хочется больше становиться ни аэртанкой средних лет, ни старухой, ни кем-либо ещё… Сердце отчаянно требует снять иллюзию совсем, чтобы он узнал меня. Чтобы убедил, что всё, что мне рассказывали о его истинной и женитьбе, – ерунда. И чтобы потом пообещал, что никуда не отпустит и защитит.

Но разум рационален и не готов к бессмысленным надеждам и чаяниям. Он понимает, что случившееся с нами предопределено судьбой. Нам никогда не быть вместе, как бы больно ни было это понимать.

В результате получается нечто среднее: молодая девушка, но типичная аэртанка. Типичная – это значит: белые волосы и фиалковые глаза, а не такая «неправильная», как я, у которой с рождения огненно-красные волосы и тёмно-шоколадные глаза. Моё проклятие – из-за которого меня не принимали сверстники на севере. Именно поэтому дядя и тётя отправили меня учиться в академию Авейры, где смешаны все расы и обладатели всех стихий.

На лице ректора читается разочарование и даже, можно сказать, недоумение. Настолько сильно не впечатлился сменой образа? Интересно, а чего он ожидал?

– Что ж, неплохо, – тянет Рэй.