Чужая игра (Солдаты удачи - N)

Я, говоря правду, рассчитывал на то, что Хлеборезу немедленно передадут мои слова, и тот, удивившись нашей "борзоте", назначит стрелку и заявится на нее лично: если я так качаю права, значит, за мной стоит сила. Какой бы ты ни был крутой, всегда должен помнить, что может найтись кто-нибудь круче тебя. Поэтому по всем их бандитским понятиям Хлеборез должен был сначала выяснить, насколько правомерно мы качаем свои права, и уже потом там же, на месте, решить, как ему поступать - идти на конфликт с нами или нет.

Как я и предполагал, говоривший со мной парень сразу же достал мобильный и набрал номер:

- Артур, привет, это Скотч... Тут в "Зорях" какие-то борзые до тебя пришли... Права качают на какую-то тачку... Что? А, сейчас... - Парень протянул мне телефон. - На, сам с ним базарь...

- Хлеборез? - спросил я.

- Ты кто, откуда? - раздался в трубке голос с сильным кавказским акцентом.

- Какая тебе разница? - перебил его я. - Несколько дней назад у меня и моих друзей на берегу Волги в пятидесяти километрах южнее города пропали документы, вещи и две машины - старенький "жигуль" и трехлетка "патрол". Я знаю, шуровала чеченская кодла, но с ними свой разговор. А сейчас про тебя. Наши документы, которые мы уже вернули, были у тебя. Значит, с тебя спрос за все остальное... Вернешь по-хорошему или с тобой обязательно надо по-плохому?

- С такими ишаками, как ты, я вообще не разговариваю! - прошипел Хлеборез. - За то, что вы убили моих братьев в лагере, я вас всех разрежу на куски и шашлык из вашего мяса зажарю! Если ты хочешь быть мертвым ишаком, приезжай через час в промзону. Я там буду тебя ждать, клянусь! А если ты трус, я все равно тебя найду!

- Хорошо, через час встретимся... - сказал я и отключил телефон. - Ну и где эта ваша промзона? - спросил я у местного "разводящего", отдавая ему мобильник.

* * *

Мы были на месте уже через полчаса - приехали на толковище, как говорят в мире Хлебореза, раньше времени. По рассказу Семь-Сорок, Хлеборез получил кличку за свою жестокость: он постоянно таскал с собой длинный кинжал, которым с патологическим наслаждением пластал свои жертвы, перед тем как отправить их на тот свет. Вид крови и стоны доставляли ему удовольствие, а поэтому от него в страхе шарахались даже самые завзятые душегубы, имеющие на своем счету не по одному убийству...

Здешняя городская промзона представляла собой большой пустырь между двух химзаводов. Место было диким и достаточно далеким от городского центра. К пустырю можно было подъехать с двух сторон, что, наверное, и имел в виду Хлеборез, назначая здесь встречу.

У нас на пятерых была только "беретта" Артиста, да еще Боцман на всякий случай прихватил в баре "Волжских зорь" небольшой ножичек - таким обычно режут лимоны. Я понимал, что Хлеборез заявится на стрелку не один, но тут ведь главное, как показывала наша многолетняя практика, не число. Главное - подготовиться к встрече.

Диспозиция была такая: оставаясь с мужиками посреди пустыря, я послал Артиста, единственного среди нас вооруженного человека, укрыться метрах в пятидесяти от этого места - там торчала какая-то металлическая конструкция, словно специально предназначенная для засады. Артист все понял с лета, достав свою пушку, он спрятался среди нагромождения ржавых железок; он должен был надежно обеспечить наши тылы. Ребятам я наказал оставаться на месте, когда появится Хлеборез. Я выдвинусь вперед, как поединщик на Куликовом поле, а они не должны ничего предпринимать, пока я сам не разберусь с этой сволочью. Подумав, я немного скорректировал диспозицию.

- Значит, так, - сказал я, чувствуя, как всегда перед боем, прилив веселой злости. - Уточнение: Док с Мухой остаются на месте, а Боцман идет вместе со мной - уступом сзади-слева. Все понятно?

Док хотел возразить что-то, но тут на пустырь сразу с двух сторон лихо вкатили две машины. Одна из них была моим "патролом". Ее дверца открылась, и из нее вылез худой, одетый во все черное человек. Это и был Хлеборез - во всяком случае, именно так его описал Семь-Сорок. За ним из машины выползли еще трое. Вторая машина, тоже иномарка, стояла поодаль, но из нее никто не показывался, - наверное, так они хотели отрезать нам пути к отступлению.

"Напрасно... - подумал я, - отступать мы не собираемся. А вот шпаны явно маловато для моих орлов будет..."

Я пошел навстречу чеченцам. Боцман шагал чуть сзади меня, а Муха с Доком остались стоять на месте.

Когда до Хлебореза осталось шагов пять-шесть, он демонстративно вытянул из внутреннего кармана ТТ, направил на меня. Его подельники, тоже кавказцы, смотрели на нас тоже кровожадно, но оружия я у них в руках не видел: наверное, Хлеборез не хотел никому уступать свое право кровной мести.

- Где наши вещи и вторая машина? - не обращая внимания на ствол, спросил я.

- Мертвецам ничего не нужно, - скривился Хлеборез, - а у тебя не будет даже могилы, я обещаю!

- Что ж, - пожал я плечами, - я ведь спрашивал тебя, как ты хочешь разговаривать, по-хорошему или по-плохому...