Чувства под прикрытием

Не думаю, что у меня в твоем возрасте она была. Я твоя мать и должна защищать тебя, а ты пошла в этот ужасный салон видеоигр, который обязана обходить за милю. Что мне остается?

Я понимаю. Но это не значит, что меня все устраивает, — надула губки Кесси и пошла вперед.

Робби припустил за сестрой, не желая, чтобы та его опередила, а Ноа подошел к расстроенной Лили:

Как я понимаю, она до сих пор сердится на тебя?

Мама говорит, это расплата за то, как я вела себя в детстве.

Ты все делаешь правильно. Когда-нибудь она это поймет. Лучше пусть она будет дома, чем в «Темной луне».

Лили нахмурилась:

Почему ты так говоришь? Там произошло что-то, о чем ты мне не рассказал?

Мне просто не понравился контингент, который там ошивается. Кесси нечего там делать.

Они шли по Мейн-стрит мимо аккуратных домиков с подстриженными газонами. Керри-Спрингс выглядел славным тихим городком, но внешность бывает обманчива, и к городам это тоже относится.

В этом возрасте дети верят, что могут завоевать мир и ничего плохого с ними произойти не может.

Слава богу, в Керри-Спрингс нет тех проблем, от которых страдают жители больших городов. Здесь все друг друга знают, присматривают друг за другом и всегда готовы помочь.

Хрупкая пожилая женщина помахала им с крыльца дома, мимо которого они проходили.

Добрый день, мисс Оливия. Как вы себя сегодня чувствуете?

Неплохо. Слышала, твоя мать сейчас работает в «Потайном стежке»?

Да, она подменяет Дженни.

Ах да, она ведь недавно родила, да? — широко улыбнулась старушка.

Да. Мальчика, его назвали Син Михаэль. Крестины назначены на воскресенье, приходите посмотреть на малыша.

Обязательно. Сестра меня отвезет.

Как дела у мисс Эмили?

Мисс Оливия тяжело вздохнула и недовольно взмахнула рукой:

Она все время жалуется, но на самом деле здорова как бык. Я передам ей, что вы спрашивали о ее здоровье, ей будет приятно. — Старушка заметила Ноа. — А кто этот молодой человек? — Она близоруко прищурилась, стараясь рассмотреть его лицо.

Ноа Куппер, мэм. Я работаю плотником у Касали и снимаю коттедж при доме миссис Стейли.

Очень приятно познакомиться. Очень!

Хорошо, но мы лучше пойдем. Я обещала Робби и Кесси мороженое.

Конечно, идите-идите, — кивнула мисс Оливия, ощупывая Лили и Ноа цепким взглядом опытной сплетницы.

Когда они отошли подальше от дома говорливой старушки, Ноа не выдержал и рассмеялся.

Зря смеешься, — покачала головой Лили. — Может, мисс Оливия уже не так хорошо ходит, но прекрасно умеет набирать телефонные номера. К вечеру об этом разговоре будут знать все городские кумушки. Ты станешь сплетней месяца.

Человеку, вошедшему в кафе-мороженое «У Шаффера», могло показаться, что он оказался в пятидесятых годах.

Робби и Кесси уже сидели на высоких стульях у стойки, изучая меню. Это кафе было идеальным местом для детей, а эти двое даже не понимали, какую счастливую долю подарила им судьба. Сам Ноа, выросший в бедности, даже мечтать не мог о том, чтобы посидеть в таком кафе за стаканчиком мороженого.

Вместо этого он всеми силами пытался заработать денег, чтобы прокормить себя и младшего брата. С точки зрения уличного мальчишки, любому, кому не приходится воровать или просить милостыню, чтобы выжить, страшно повезло в жизни.

Ноа и Лили устроились рядом с детьми. К ним тут же подошел официант:

Здравствуйте, мисс Перри.

Привет, Тим. Не ожидала увидеть тебя здесь.

Я коплю на машину.

Неужели ты уже такой старый? — рассмеялась Лили.

В прошлом месяце мне исполнилось шестнадцать, — смутился Тим.

Теперь я чувствую себя старой, — вздохнула Лили.

Что будете заказывать?

Мне ванильное, — решила Кесси.

Ванильное? — наигранно удивился Ноа. — От такой очаровательной юной леди я ожидал чего-то более изысканного и оригинального.

Ну, иногда я заказываю персиковое с клубникой, — смутилась девочка, которой явно понравился комплимент.

А я хочу шоколадное с кусочками печенья, — сообщил официанту Робби.

А мне фисташковое с мятой, — решила Лили. — А ты, Ноа?

А мне вишневый шербет.

Пока они ждали заказа, над входом звякнул колокольчик и в кафе вошла полная темноволосая женщина лет двадцати пяти, в которой Ноа, несколько дней изучавший дело Дельгадо, тут же узнал Стефани Перри. Она была одета в джинсы, туго обтягивающие ее крепкие ноги и широкие бедра, и блузку с глубоким вырезом, оставляющим не слишком много простора для воображения. Ее лицо можно было бы назвать симпатичным, если бы не кричаще-яркий макияж.

Лили, нам нужно поговорить, — потребовала она.

Мне нечего тебе сказать, Стефани, — нахмурилась Лили.

Ошибаешься. У тебя остались кое-какие вещи Майка, и я хочу, чтобы ты их вернула.

Лили не хотела ворошить грязное белье семьи на виду у всего города и давать новую пищу для сплетен. Она отвела золовку в дальний угол:

Мне не нравится, что ты обвиняешь меня, тем более на глазах у детей.

Тогда верни мне вещи Майка.

В сотый раз повторяю — у меня их нет. Когда он съезжал, то забрал с собой почти все. А когда я перебиралась к матери, забрала только свои вещи, а Майк потом увез оставшиеся. Хотя бы скажи, что именно ты ищешь?

Стефани отвела взгляд. Она явно не хотела отвечать.