Чувства навыворот

Настырно сжала губы в тонкую линию, всячески избегая его взгляда.

— Парня завела? — повторил удивленно.

Потерянно. Брезгливо. Осуждающе. Вздрагивая от отвращения.

Кровь забурлила в жилах.

«У меня не может быть парня, следуя его логике? Циничный козел!»

— Даже если так, что именно тебя удивляет?

— Очень многое!

— Например?

— Ты же страшная, как жаба! — зашипел он, наклоняясь к ее уху. — Кто мог на тебя позариться? Кто?

У нее буквально «зачесались» ногти от неимоверного желания «погрузить» их в подбородок Славика. Хотелось вонзить их в его плоть как можно глубже и провести вниз. Со скрипом. С нажимом.

Наслаждаясь его болью. До крови раздирая кожу.

За клевету. За наглую ложь.

Она — не уродина. Не страшила. Не жаба.

На нее заглядывались мужчины всех возрастов.

Ей оборачивались вслед, провожая восхищенными взглядами.

Может, красоткой Ирина и не являлась, но симпатичной — точно была.

И лишь он — только он — всегда утверждал обратное!

Удивляясь собственной смелости, в ответ Ирина потянулась к уху Красницкого и так же тихо прошептала:

— А ты красивый, Слав! Очень красивый! Жаль только… внутри гнилой! А тот, кому предназначается подарок, в отличие от тебя, способен ценить людей не только за внешность. Он видит душу. Смотрит в самую суть!

— Да проще все. Он — тупо слепой!

— Думай, что хочешь, — отстранилась она, горделиво выпячивая подбородок, — но коробку верни!

— Не хочу, — вальяжно откинувшись на спинку сиденья, парень демонстративно завертел «яблоко раздора» в руках. — А давай ты его мне отдашь?

— В каком смысле?

— В прямом!

— Красный, ты головой ударился?

— И не раз!

Ясно. Этот идиот над ней просто издевается. Все, как обычно.

Тяжело вздохнув, Синицына попыталась собраться с мыслями.

Конечно, на совершеннолетие единственному родному племяннику ее мама подготовила особенный подарок от них обеих. Так что можно было лишний раз не заморачиваться. Однако ей хотелось и лично побаловать любимого братишку в такой день. Ведь помнится, несколькими месяцами ранее, на ее восемнадцатилетие, он поздравлял Ирину отдельно от родителей.

Вот и она хотела последовать его примеру. Парфюм и капу девушка купила на деньги, сэкономленные исключительно из финансов, что мама выделяла ей на карманные расходы. Но стоил ли этот подарок такой нервотрепки? «Определенно, нет! Не отбирать же его силой?»

— Черт с тобой! — произнесла в итоге. — Если хочешь, оставь себе!

От удивления Красницкий замер.

— Серьезно?

— Да! — скорчила она язвительную гримасу. — Считай это моей благодарностью за твою бескрайнюю, бескорыстную доброту! И платой за «такси».

— Я все равно выкину эту хрень, даже не доехав до дома! Понимаешь?

— Мне плевать, даже если ты решишь на него предварительно помочиться! Теперь «эта хрень» твоя! Делай с ней, что пожелаешь!

Разозлившись окончательно, Ирина вновь отвернулась к окну.

Весь оставшийся путь до ее дома они провели в тишине.

Неловкой. Давящей. И едва его автомобиль затормозил у нужного подъезда, Синицына пулей выскочила наружу. Не оборачиваясь. Не прощаясь.

Громко и явно обиженно хлопая дверью.

Уже поднимаясь в лифте, Ирина задавалась лишь одним вопросом: откуда, черт возьми, он знает ее адрес? Откуда?

Глава 5

Вячеслав

«Сука!»

«Чертова сука!»

Все еще полыхая от злости — дикой, неуемной — он открыл дверь родного двухэтажного особняка практически с пинка. Не задумываясь ни о приличиях, ни о жутком грохоте, сопровождающем сей процесс.

Потому что плевать. Потому что все равно. Потому что хреново.

Руки тряслись. За грудиной предательски ныло. Сердце давно сбилось с привычного ритма и беспокойно тарахтело где-то за ребрами.

Парня она завела! Серьезно, черт возьми?

«РЫЖЕЕ. ПУЧЕГЛАЗОЕ. НЕДОРАЗУМЕНИЕ!»

Что за нахрен? Куда мир катится?

Красницкий раздраженно поморщился, безрезультатно пытаясь взять себя в руки, успокоиться и привести, наконец, дыхание в норму.

«И чего, спрашивается, так завелся? Из-за нее, что ли? Ну и бред!»

Подумаешь, безмозглая дура нашла себе слепого идиота.

Идеальная же парочка! Вперед — совет да любовь!

И вроде логично все, да только в голове никак не укладывалось.

Чем она привлекла своего дегенерата?

Бездонными глазами? Волосами, которые порой хотелось намотать на кулак и сжать со всей силы? Пухлыми губами, быть может? Голосом? Грудью? Задницей? Чем?! И самый главный вопрос, которым Слава задавался без устали — какого дьявола ему не все равно? Почему не безразлично?

«Да нет! Глупости!» — успокаивал сам себя, взывая к разуму.

Пофиг, конечно! Просто сама новость оказалась полной неожиданностью.

Только и всего. Только. И. Всего.

«Уймись! Хватит! Все хорошо!»

Тяжелый вздох. Судорожный выдох.

«Зачем, Синичка? Зачем?»

Он никогда ранее не воспринимал ее, как девушку.

Она была для него чем-то иным. Чем-то бОльшим.

Его личной игрушкой. Его школьным питомцем.

Его девочкой для «битья». Его магнитом для эмоциональной разрядки.

Никто не мог приблизиться к ней без его разрешения.

Все знали, перед кем будут за нее отвечать.

И вдруг появляется какой-то неизвестный хрен, ради которого она сама готова рисковать собственной задницей, лишь бы подарочек ему купить!