Чувства наизнанку

— Не в духе? Ну ладно, ничего страшного, — бормочет Разумовская, откинув козырек и рассматривая свое отражение в зеркальце.

А я опять взлетаю до состояния «крушить» за секунду.

Ничего страшного…

Да, конечно! Вообще все заебись!

Лиана называет адрес клиники, в которой наблюдается, и я молча еду туда, пока она тарахтит фоном что-то про вчерашний вечер. Извиняется опять, приводит какие-то совершенно идиотские доводы. Но я ее почти не слушаю. Просто рулю, просто думаю, как выбраться из этой задницы, в которую по своей же милости и залез.

Гинеколог нас принимает сразу же. Улыбается, начинает активно щебетать, демонстрируя мне узи-снимки и результаты анализов.

— Лиана Александровна сейчас находится на одиннадцатой неделе беременности. У вашего малыша, Марк Германович, уже сформировалась головка, а так же отчетливо выражены ручки и ножки. Он, конечно же, еще совсем кроха. Сами посудите, всего семь сантиметров в длину и вес пятнадцать грамм. А еще…

— Простите, как вас зовут? — прерываю я ее восторженные речи.

— Меня зовут Элеонора Карловна.

— Тогда у меня к вам вопрос, Элеонора Карловна, — в эту минуту я не знаю, что несу, я просто в ахере, я раздавлен и вообще не понимаю, в какую пропасть несусь на пятой космической.

— Конечно, Марк Германович, спрашивайте, — улыбается мне натянуто, а Лиана пытается схватить меня за руку, чтобы переплести наши пальцы.

Одергиваю руку. Встаю. Припечатываю им обеим в лоб.

— До скольки недель можно сделать аборт, Элеонора Карловна?

Марк

В кабинете повисает напряженная тишина, нарушаемая только шумом мегаполиса за окном.

— Аборт? — переспрашивают они обе в унисон, и я киваю.

— Но, Марк? — начинает заводиться Лиана, но я только приподнимаю руку.

— Вы хороший врач, Элеонора Карловна?

— Да, — кивает она.

— Тогда скажите мне, хороший врач, родится ли у нас полностью здоровый малыш, если имело место пьяное зачатие?

— Э-э-э…

— Ну что же вы засомневались, хороший врач? Я был в дугу, будущая мама тоже едва лыком вязала. Итак, кого мы там наделали, будучи в состоянии не стояния, кто-нибудь может мне сказать?

— Но все показатели в норме, Марк Германович, шансы выносить здорового ребенка довольно большие, — поспешила перехватить инициативу гинеколог, — Лиана Александровна, несмотря на все сложности, в настоящее время заботится о своем здоровье, пьет витамины и…

— Ах, витамины, — хохотнул я и Разумовская тут же закивала, смотря на меня перепуганными глазищами, — хорошо, я хочу посмотреть на этого ребенка прямо сейчас.

— Что?

— Узи, — пояснил я.

— Ах, это, — встрепенулись обе, — конечно, Марк Германович, без проблем.

А дальше была кушетка, гель на живот Разумовской и экран, который отчетливо показывал мне, что в теле моей бывшей развивается ребенок.

Ребенок, мать его ети!

Вот только мой ли он? Ответ на этот вопрос мог бы быть моим спасением и я абсолютно точно собирался его получить.

И, покинув клинику, чтобы не оскорблять бывшую при посторонних, я припечатал ее требованием.

— Мне нужен тест ДНК, Лиана.

— Конечно! Когда малыш родится, то…

— Сейчас, — рубанул я, — срок уже позволяет узнать это, я с утра навел справки.

— Но…хорошо, — сложила она руки на коленях и состряпала оскорбленный вид.

— Вот и славно. Запишись на сдачу биоматериала в самое ближайшее время.

— Л-ладно.

Завел двигатель и двинулся в сторону квартиры Разумовской, чтобы выгрузить девушку и немного передохнуть от ее общества. Первым желанием было нажраться в сопли, но я отмел эту идею. Пьянство меня ни к чему хорошему не приведет. Вот, уже один раз накидался и какой итог? Мне нужны были трезвые мозги, чтобы хорошенько подумать и оценить всю «прелесть» ситуации.

— Когда мы расскажем родителям о чудесной новости? — вырвал меня из мыслей голос Лианы.

— Когда я узнаю, что действительно стану отцом.

— Но ты же видел своего ребенка внутри меня!

— Прости, что на глаз не определил родной он мне или нет, Лиана. Так что пусть он останется пока просто ребенком.

— Я не изменяла тебе, в отличие от некоторых!

— Я верности у тебя не просил.

— Отлично, Марк, просто чудесно! Получишь ты свой тест, а потом извинишься передо мной за все эти гадкие сомнения на мой счет! И еще!

— Внимательно, — приподнял я одну бровь, поражаясь ее пуленепробиваемости.

— Наш малыш родится в браке! Ни я, ни наши родители, не допустят, чтобы в семье появился ублюдок.

— Не допустят?

— Именно!

— И что, Лиана, вы меня под венец на буксире потащите или как?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что если это действительно мой ребенок, то я его признаю, дам свою фамилию, поддержку и опору. Но не более.

— В смысле?

— Никакого брака, Лиана. Никогда!

— Никогда не говори никогда, любимый, — хмыкнула Разумовская, сложила руки на груди и наконец-то замолчала.