Чувства

Дорога из этого волшебного места оказалась в тумане. Причем, и в прямом, и в переносном смысле. Небо нахмурилось, и надело серый окрас уныния. Но не того, что чувственно досаждает людям, а поэтичного и блаженного. В разуме также господствовал туман забытья. Такой нежный и приятный, что не хотелось ни о чем думать.

Складывалось впечатление, что машина управляла сама собой. И водитель Фред, и его постоянный штурман Мария смотрели на дорогу, как в пустоту. Там не было ничего. По крайней мере, именно сейчас, в этот отрезок вечности этих людей.

Редкие островки деревьев по обочине дороги сменились на более густой лес. Редко встречающиеся озера пропали из виду. Стало немножко темновато. Дорога немного ухудшилась по состоянию покрытия, если взять среднестатистическое мнение жителя мегаполиса. Небо почернело, а солнце будто отвернуло свой взор от голубого шарика.

Ни Мария, ни ее спутники не замечали никаких изменений, они пребывали в состоянии страсти. Только той, что не познается обычным системным разумом. Возможно системно-фантазийным, но не простым и заурядным. В машине царила механическая атмосфера. Все делалось на автомате, и управление транспортом, и спокойное внешнее молчание. Внутри же каждого члена поездки царил страстный покой – милое ничто…

Асфальт закончился, остался только гравий. Он мощными ударами массажировал днище авто, вылетая при этом в разные стороны, словно салют в руках школьников. Удары были мощными, очень. Но люди этого не замечали. Раздался сильный гром. Вспышка неземной силы – молния. Небеса мощным потоком выбросили свои эмоции вниз. Дождь был похож на мгновенно вылитое ведро, только в бесконечном процессе. Лес уже стоял непроглядным и высоченным забором. Он бешено вращался в разные стороны, как болельщики на футбольном матче, – ветер беспардонно таскал его за руку, как непослушного ребенка.

В машине стояла абсолютная тишина. Но настолько страстная, что было слышно, как поет свою постоянную песню муха. Возможно, она единственная замечала внешнее буйство природы, поэтому заглушала свое волнение песней своих маленьких крылышек.

Небо перекрасилось с черного на совершенно глубокий черный, да такой, что и черной дыре не снилась подобная проницательность. Молния перестала бить, и гром усмирил свои призывы к шуму, именно поэтому не было видно ничего. Гравий сменился на глиноподобную жижу, дорога стала похожа на длинное болото, с замашками реки. Грязь летела во все стороны, покрывая машину до последнего миллиметра. Колеса превратились в лыжи, и железное чудовище в глиняной шкуре стало скользить из стороны в сторону, виляя задом, как корова на льду.

Дождь, как туман. Стены из непроглядного леса. Потолок небывалой черной массы. Плывущая грязная дорога, оттенка нынешнего неба. Мрак.

В салоне авто даже муха успокоилась. Она будто поймала ту волну очарования, на которой находились люди. Они не думали, они просто страстно находились в себе. В своем мире. В мире, который исходил из множества миров, внутри таких же содружеств из миров. Внутри, машина напоминала пористый шоколад, где пузырьки были окружены шоколадом. Неважно, горьким или молочным, ведь в обычной системе принятых мнений, находятся те, кто считает любой шоколад сладким убийцей. Но только не в этой машине. Здесь пористый шоколад источал блаженное единство. – Страсть! Каждый пузырь был неповторим, имея свой внутренний мир, но в то же время, полностью похож на тот, что находился рядом – через прослойку сладкого шоколада.

Глубокая яма…

Трамплин…

Машина стремительно начинает набирать обороты вальса. Музыка природы громче и сильнее. Круги танца мощнее…

Машина аккуратненько приземляется на колеса. Но не на дороге, а на обочине, где по чистой, а может и нет случайности оказывается карман в лесном заборе.

Сильная вспышка молнии…

И внезапный яркий свет.

Голубое небо, ласковое солнышко. И страстное щебетание разных птиц.

От былого урагана не осталось и следа. Как по волшебству, по одному щелчку пальцем. Машина остановилась в аккурат между деревьями и кустами, причем размер этой природной парковки не превышал габариты авто.

– Страсть! – Произнесла Мария.

Никто ничего не ответил. Все находились в подобном состоянии, и комментировать его не спешили, так как просмотрели эту дорожную ситуацию, как романтический фильм.

– Страсть, – вновь произнесла Мария, – это чувство так переключило наш разум, что мы перестали разделять реальность, сон, риск, любовь. Мы ощущали именно страсть, которая показала, что человеческое восприятие способно, не только обезопасить, но и режиссировать любое видение, независимо от общего сценария мира. Ведь в этом сценарии, исходя из нашего восприятия смоделированы все существующие, и несуществующие действия, и состояния покоя.

После этих слов все повернули головы в сторону Марии. Будто неведомая космическая программа говорила за нее. И в ней были важны не слова, а код, заложенный в них. Никто не разбирал смысловых значений, все просто осознали это!