Чувства

В окне появилось отражение маленького ребенка, судя по всему девочки. Малышка нежно улыбнулась. Мария ответила взаимностью. Они еще долго смотрели друг на друга, пока автобус мирно покачивался. Их улыбки соединялись в счастье, а глаза в спокойно-созерцательное настроение.

Все вокруг купалось в созерцании!

ВОСХИЩЕНИЕ.

До родного города было уже рукой подать. Совсем на подъезде Мария задумалась о семье. О ее структуре, основе и чувственной составляющей. По мере того, как она начала углубляться в разумные разъяснения, семейная идиллия начала разрушаться. Скопилось столько противоречий, что девушка погрузилась в странную сценку, проигранную ее разумом.

Место, где все происходило, был небольшой городок. В этом поселении жил и работал глава города. Он являлся законопослушным семьянином. И все своды, правила и законы администрации писались с его образца, а вернее с порядков в его семье. В городе были четкие разделения на семейные пары, и на одиноких людей. Те в свою очередь тоже делились на низший класс – чуть ли не звереподобных существ, кто вообще не хотел семью, обрекая себя на вечную свободу. И на одиночек, которые стремились найти пару – они походили на охотников. Мэр города всегда с презрением относился к низшему классу одиноких людей. Эти звери, по его мнению, вносили в жизнь района только разврат, легкомыслие и полное неповиновение. Другим, одиноким, ищущим свою любовь, предоставлялись снисходительные правила: они могли искать себе пару, подбирая к себе соответствующие параметры. А к зверям у них должно было быть предвзятое отношение, но тем ни менее, они вправе были заниматься с ними телесными и умственными играми. А бесполезных низших людей отлавливать и запирать в вольерах. Те одинокие люди, которые слишком долго не могли найти себе пару, слоняясь в одиночестве, да еще и не приносили пользу, от поимки животных, тоже определялись в статус низших людей. В семьях существовали неукоснительные правила: они всегда должны были находиться вместе, их сходство доводилось до сто процентного соотношения, даже с помощью хирургического вмешательства, не говоря уже о интеллектуальном. Им разрешались совместные отпуска. А в случае отклонения от норм поведения – ссор и эмоциональных конфликтов, их заставляли заводить детей, которые всегда вносили в семейную жизнь свежесть и благоразумие. Детей тут же подстраивали под нормы семей, как внешне, так и внутренне, причем любыми доступными средствами. Все это проделывалось, чтобы дети в дальнейшем не превращались в одиночек, а что еще хуже, в зверей. Низший класс мог заниматься, чем угодно, как в умственном, так и в телесном плане, причем с кем и когда угодно. В семьях же напротив, можно было позволять себе вольности лишь в кругу семьи. Одиноких охотников в этом плане, город обделял больше всего. Мораль администрации – закон, запрещал им умственные и телесные игрища лично с собой. Они должны были находить таких же одиноких по согласию, где должна была присутствовать взаимность и схожесть. Или же с зверями, но в тайне от общества семей. Это не наказывалось по закону, но и не приветствовалось. Звери – низший класс одиночек, всегда старались тянуться к мошенничеству. Они облачались в семьи или одиноких охотников, и подобно оборотней жили временно полноценной для общества жизнью. У них был свой блат на верхах. Там они могли доставать поддельные документы, обманным путем знакомиться с одинокими охотниками, под видом таких же ищущих особ. Дело доходило до того, что их за хорошую плату могли пристроить в семьи, где недавно скончался один из супругов. На самом деле, все это правдострастие было лишь глянцевой обложкой добропорядочного города. С его законами и подзаконными актами. На деле же, весь город жил по звериным повадкам. Все друг от друга скрывали свою истинную сущность. Единая трансформация семей, под один шаблон, была всего лишь проработанная система, имевшая постоянные сбои. И чтобы хоть как-то ее скрывать, власти постоянно придумывали маски, костюмы и роли для таких случаев. Что в конечном результате привело к лживой пародии на любовь. В искреннем плане, все и все давно перемешались, семьи, одинокие охотники и звери. Только была главная сцена, и существовало закулисье. Этот город существовал, как хаотичная и сломанная машина эмоций, спрятанная под скафандр в виде лисьего костюма. – Чувства игровой трансформации. Снаружи это была самая обычная, но страстно любящая семья. А внутри совершались проступки, которые не подлежали никакой критики. – Люди видоизменялись, обманывали, заставляли и принуждали подменным путем. И правили всем этим безобразием те, у кого хватало больше трезвости, ума и хитрости. – Кто обладал большей силой!

Мария очнулась от своей фантазии, когда увидела город, они въезжали в него. Девушка страстно восхитилась этому, и тому, что недавно пришло к ней на ум. Это совершенно ее не возмутило. Она понимала, что какая бы гадость не пришла в голову, все это существует в виде правды так же, как и является ложью. Смотря какой угол зрения, предпочитает человек!