Чувства

Ваби-манидо прочитал это в девушке. Он начал напевать веселую, но пронизывающую любовью сердце, песню. Это невероятно углубило внутреннюю тишину Марии. Мелодия звучала поверхностно, как фон, не пробираясь в недра ума. Это позволило безмолвию окутать всю ее сущность лаской.

На следующий день, они добрались до основания горы. Путь они держали не спеша. Шаман все это время напевал разные песни, которые Мария слышала впервые. Она и представить себе не могла, что бывают такие тональности и виртуозные переходы в звуках. Возможно, именно эти добрые песни, в первый раз, расположили девушку, за долгое время самопознания, к глубокой и сладостной внутренней тишине. Она позволяла Марии наблюдать только то, что попадалось на глаза, не обсуждая это, и не испепеляя себя мыслями.

Джунгли встречали своих старых знакомых. Лес, как маленький песик, вилял макушками деревьев, и издавал легкий визг от шевелений на ветру. Солнце здесь пряталось за кромками самых высоких зеленых изваяний. Внизу погода была настолько сбалансирована, что тело сразу же ощущало прилив новых сил. Свежесть, мощная и вдохновляющая свежесть окутывала здешнюю местность.

Мария заметила, что что-то изменилось в лесу, за время их отсутствия. Мир будто на одну ступеньку передвинулся дальше. Это чувствовалось внутри, снаружи, телом, разумом и душой. Девушка, впервые за всю свою жизнь, видела, как работает ее сознание. – Истинный строитель мира. Ее видение зашкаливало наперерез разумным объяснениям. Нет, не декорации менялись, не общая картинка, а сама суть воодушевления. Настроение гуляло по просторам счастья само по себе. Мария предвкушала свое возвращение домой. Она чувствовала, что познание положительных эмоций пройдет быстро и беззаботно. Каждый миллиметр ее осмысления уже практически касался любви, той, что она искала – всеобъемлющей!

Джунгли прочувствовали это помпезное настроение Марии, они с любопытством наблюдали за ней. Хоть они и были долговечны и мудры, но им было интересно познать человеческое счастье. То, которое еще только находится на кончике разума. Лес понимал, что рано или поздно, ум девушки примет эту новую реальность бытия. А пока ей оставалось лишь наслаждаться предвкушением этого.

Мария ощутила эту обратную связь с джунглями. Познав любопытство в себе, она чувствовала его в мыслях леса. Она не могла это объяснить себе логически, но она это знала. Девушка потихоньку стала входить в то состояние души, где она сливается с разумом и телом. Пусть это были только задатки, но она получала от них сильную эмоциональную подпитку. Энергия теперь больше не задерживалась и не тухла, как болото, она текла словно горная речушка, которая страстно желает жить, познавая новое.

– Интересно, – внезапно сказал шаман, – о чем Вы думаете?

– Вы очень любопытны! – Со звоном в голосе ответила Мария.

– Значит мы очень любопытные люди? – Не унимался Ваби-Манидо.

– Конечно, мы с Вами, лес, гора, мир, вселенная, все и ничто, настолько любознательны, что конца и края этому нет! – Радостно прокричала Мария.

Они взялись за руки, и весело вприпрыжку побежала по джунглям. Снова лес встречал их своими объятиями. Он не казался непроходимым и густым. Наоборот, каждый кустик и дерево, словно раздвигались перед ними. Джунгли напоминали собой снежные забавы детей, где раздавался радостный и звонкий смех, тем более, однажды этот лес был воспринят Марией, как проекция белого заснеженного чуда. Они бежали и громко смеялись, поднимая высоко ноги, как будто утопали в сугробах. Это нелепое несоответствие погружало девушку в такое непомерное и глубокое впечатление, что она верила – она в той реальности, в которой она хочет быть. Трава скрипела под ногами, да так отчетливо, что было понятно, – она старается подражать звуку промятого снега под подошвой. Ветер дул с такой силой в лицо, что заменял холодные потоки зимней стужи. Все перед глазами расплывалось, и собиралось в когда-то прожитую картинку. – Зима олицетворяла не холод, а сладкое чувство любопытства, которое даровало это волшебство. Погружение в эту проекцию настолько сильно впечатлило Марию, что она ощущала всем телом и разумом проявление зимней стужи. Даже, когда она поворачивала голову в сторону Ваби-Манидо, она видела на его волосах и плечах снежные следы, снег падал сверху. Уже нельзя было отличить, – листья реальных деревьев осыпались, или же это шел снег с реального неба. Две реальности переплелись в одну. Она искрила иллюминацией восторга. Мир менялся, он однозначно полостью менялся, но оставляя право за Марией, видеть его таким, как ей хотелось.

Пока они бежали, девушка странным образом вспомнила множество стихов разных поэтов, они настолько будоражили ее воображения, что вся ее душа пела. Один из них, сильным потоком ворвался в ее сущность. Его написал ее сын:

Бушует снег, стихия рвётся,

Как будто жизнь вновь оборвется!

Но не бывает в ней преград,

Хоть ливень лей, хоть снег и град!

Вокруг народ кричит: «Напасть!»

А для меня погода – страсть!

Возможно, не было такого век,

Так радуйся порыву человек!

Сезоны выдумал Господь,