Чувства

Девушку проводили в небольшую хижину, которая продувалась со всех сторон постоянным потоком теплого и приятного ветра. Кроме огромной кровати, внутри небольшой комнаты не было ничего. Но ее размер впечатлял. А как она была застелена, восхищало еще больше. Толстая перина закрывалась чем-то воздушным и пуховым. Сверху этого были постелены простынь и одеяло. Множество подушек разбросали небрежно по всей площади кровати, но это читалось с некой свободной харизмой художника. Мария поняла, что это хижина для гостей, так как она была пропитана ласковым гостеприимством и роскошным минимализмом для этих мест. Рядом с кроватью стоял стул из прутьев, сплетенный странным и непостижимым образом. Концов прутьев не было видно, все являлось продолжением всего. Причем сами узлы плетения постоянно разнились своим отличием. Геометрия их постоянно плясала и уходила от начальной прогрессии. Сиденье покрывалось самодельной подушкой, связанной из разных кусочков ткани. Только смотрелось это рукоделие, как выставочный образец. На противоположной стороне стоял небольшой комод. Складывалось впечатление, что он был из цельного куска гранита. Причем, когда Мария потрогала его рукой, он отражал каменный холод. На комоде расположилось множество кувшинов. Не было угощений, но зато питья было в изобилие. Девушка попробовала все. В одном из них была вода, невероятно легкая по вкусовому восприятию, скорее всего даже сладкая на ощущение и нежная в усвоении. В другом был разлит чай, терпкий и заставляющий проснуться все тело. В следующем была фруктовая смесь, с кусочками свежих плодов. Микс таял уже на кончике языка, а внутрь стекал незаметно, волнуя рецепторы удовольствия. Самый последний кувшин был мал и невзрачен. Он таил в себе зеленую жидкость, похожую на киви по вкусу. Единственное отличие – это его послевкусие. Сильная и колющая горечь, тут же начала обволакивать все внутреннее пространство гортани. Затем наступило онемение, необычно стремительное и пугающее.

– Сегодня, чувство возмущения никак не хочет покинуть меня. – С юмором, но с явной тревогой в голосе сказала Мария сама себе вслух. – Наверно, это такой способ сломать старое восприятие, подкидывая постоянные сюрпризы.

Не успела она, сказанное осмыслить, как онемение соединилось с молниеносной сонливостью. Ватное тело буквально рухнуло на кровать. Провал получился темным, без отголосков мыслительной работы. Тело настолько сковало в ожидании полного погружения, что поза получилась неестественно скрюченной, а область челюсти совершенно не препятствовала обильной слюне, отождествляющей полное забытье, и тела, и разума.

Когда наступило полное расслабление, в пользу телесного отдыха, на сцене появилось подсознание. – Маленький шкодник, не упускающий любого шанса «пошалить за спиной». «Он» всегда следит за всеми сводками новостей, что проносятся, как уходящий скорый поезд в жизни Марии. «Мальчишка» настолько окреп и возмужал, что его операторские способности выросли до уровня – топ менеджер. В ежедневную задачу входили: анализ мыслей, слов, желаний, действий и, естественно, «подарков» внешнего мира, где царило искушение и потребление. Он давным-давно понял, что сможет сколотить неплохую карьеру, если подпишется по договором о сотрудничестве с системой. Он, естественно, уже и не помнил, когда первый раз приступил к своим брокерским обязанностям, возможно это было с первым впечатлением от красочной игрушки в младенческом детстве. Но там был еще только образовательный процесс, бесплатный и довольно интересный, можно сказать – вклад в счастливое и беззаботное будущее. Единственное, что он не мог тогда осознать, так это то, что с повышением творческой основы сознания, возросли и требования, и нормативы, да и, собственно, объемы выполняемой работы. Что именно и отдалило от первоначальной мечты – научиться фантазировать, ведь он, мальчишка под именем «подсознание», был всего лишь дополнительной копией вселенского творца – «сознания».

На этот раз паренек взвесил все «за» и «против» и впал в некий ступор. Его желания больше не были связаны с автоматическим обманом всего, что только происходит. Он прекрасно понимал, что Мария изменилась. Она не бросалась больше в погоню за эмоциями, которые изматывали и всегда пускали по ложному следу. Она не злилась и не расстраивалась большую часть своего времени. Пропали постоянные жалобы на жизнь, здоровье, отношения к ней окружающего мира. У девушки появилось твердое «Я», но не надменная задира и скандалистка, а совершенно уравновешенная и добрая сущность, которая к тому же обрела практически обновленное и окрепшее тело.