Чувства

После продолжительной паузы – внутренней тишины, она открыла глаза. На этот раз зрачки не только расширились, но и приняли более темный цвет – несуществующий черный, который вскрыл глубину ее видения. Молодой лев уже не рычал, звуки были похожи на мурлыканье, затем и вовсе на музыку. Мелодия передавала смысл его СЛОВ. Он обращался к молодой особе, что мирно лежала, не отводя взгляда от вожака, будто он имел прямую и неукоснительную власть над ней. Юнец взывал к ее пониманию – он любит ее и сгорает от одиночества, без ее взглядов, внимания и ласки. Юноша впервые признавался в этом. Раньше он боялся, но настал момент, когда жизнь, бурлящая в свободном сердце, взяла верх над предрассудками и устоявшейся системой. Никто не поворачивался в его сторону, даже маленькие львята, которые испытывали любовь ко всему миру, такому новому и интересному. Они тоже находились в некой спячке, в однообразной эмоциональной привязанности, где потакание влюбленному сердцу, обходившему законы главной идеи – смерти подобно.

Мария читала сожаление в глазах юноши. Она не понимала истинного источника этого чувства. Ей казалось, что эта эмоция уже пропитала все джунгли.

Царь прайда с насмешкой смотрел на молодого бунтаря. Он не придавал этому «мурлыканью» никакого значения, ощущая свою власть.

Волнистые кудри молодого красавца развивались на ветру. Он источал напор и силу. Его мысли имели поддержку райского смысла – любви. Он не прекращал взывать о своих чувствах. Передавая снова и снова главенствующую идею бытия… Все пустое. Силы кончились. Лишь небеса и люди наверху прониклись этими СЛОВАМИ. Дальше этих границ любовь не ушла. Адресат размыт, стерт властной колючей проволокой.

И как обычно это бывает, он решил сдаться. Не ведая того, что почти приблизился к своей мечте – он опустил глаза, локоны блестящей шерсти поникли, распластавшись на теле мертвой тряпкой, грязной темной субстанцией. Лапы обмякли. Он развернулся и попытался уйти.

Напор иссяк, важность отступила. Это и послужило для решающей точки в этом гнетущем вопросе. Каким-то чудом, но молодая львица повернулась в его сторону. Она почувствовала его искренность. То самобичевание, в которое он себя чуть ли не вогнал, думая оставить все без изменений, – забыть, остаться только другом и служить дальше. Но он выбрал путь одиночества, раз нелюбим. Именно сильная воля и чистое сердце открыло львице «глаза». Она отозвалась тихим рыком.

Мария поняла, что звериный диалект теряет свой смысл, когда она перестает видеть.

– Перестаньте поддаваться чувствам. – Прошептал Джим, ласково улыбаясь. – Сожаление, которое летает в Вашем сознание – это блокатор истинного видения. Вы препятствуете жизни, через свои мысли и чувства. Отпустите их. Просто наблюдайте!

Вдруг Мария познала весь абсурд своего стремления понять и помочь. Многочисленные уроки жизни всегда забываются. Стираются из памяти, так как мудрости нет дело до места своего пребывания. – В одном месте исчезла, в другом появилась. Вечный баланс в сознании людей. Не одному, так другому. Сейчас узнал, завтра забыл.

Девушка вновь расслабилась. Отпустила мысли. Эмоции. Позволила себе просто видеть.

С этого момента, молодая львица снова пролила песней свои СЛОВА. Рык улетучился, осталась лишь понятная речь. Она наконец-то открылась напористому юноше. Передала всю чувственность, что скрывалась под маской безразличия.

Молодой лев обернулся. Он не верил своему восприятию, предполагая, что это все сон. Но увидев глаза львицы, юноша выпрямился и открыл свою широкую грудь миру. Он ликовал всем своим видом.

Вожак резко поднялся. Его грива увеличилась в объеме в два раза. Он принял устрашающую позу, устремив свой грозный взгляд в сторону наглеца. Тот в свою очередь не растерялся и вскинул морду вверх, раскрывая широко пасть. Он выпустил свой напор и прокричал во всеуслышание о своей любви. Вожак вкопал свои лапы в землю и проревел властную песню. Его возгласы были настолько устрашающими, что его тело тряслось от злобы и обиды. Весь его вид передавал агрессию, но теперь уже не царя, а труса, знающего о своем поражении, но пытающегося вымолить победу, своей поддельной злостью.

Никто не испугался. Более того, молодая львица вскочила и резким прыжком очутилась между двух самцов. Одному она говорила о глупом решении – продолжать свои любовные оды в источник агрессии. Другому давала понять, что час свободы пробил.

Молодежь развернулась и не спеша удалилась. Лишь только пыль над следами напоминала о их недавнем пребывании. Связь разорвана. Неопределенность исчезла. Искренность в душевных переживаниях взяла свое.

Всеобщее сожаление уменьшилось в размерах, скопившись в одной безликой точке, которая поселилась в вожаке. Все очистилось от этого порока – чувства, манящего в бездну. Но утративший веру в свою власть лев, обзавелся этой эмоцией. Она начала разрастаться в его существе. Внешние переживания теперь играли злую шутку лишь в его внутреннем мире, разрастаясь и уничтожая все его величие.