Чупакабра

Я беспокойно водил носом по сторонам, пытаясь обнаружить встревоживший меня источник запаха. Пахло так же, как от черноклокого в ту памятную ночь встречи с козлом. И пахло от чего-то, находящегося совсем неподалеку.

Минуточку, да ведь запах идет от этого человека с грудой тряпок на голове, с которым сейчас разговаривает белошерстый! Оч-чень интересно. Нет, пахнет не сам человек, а какая-то его вещь. И лежит эта вещь у него на груди.

Вот елки зеленые, надо как-то намекнуть на это белошерстому. Ведь это может оказаться очень важным. Но как? А, знаю.

Я потихоньку переместился за спину белошерстого, положил морду на его загривок, отчего он испуганно вздрогнул, и чуть слышно прошептал:

— От султана пахнет рыжей ведьмой.

Тиллирет, надо отдать ему должное, даже не моргнул, услышав слова чупакабры. Только чуть заметно напрягся, готовясь к любым неожиданностям.

Тем временем султан вытащил из-за пазухи тонкий лист бумаги и протянул его магу.

— Вот, посмотри сам.

После заявления Бродяги, что они прибыли помочь, отношение к ним султана изменилось, сделавшись куда более радушным. Даже Пин, старательно помалкивавший, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость или бестактность, на которые он был горазд, заметил эту перемену.

Тиллирет развернул лист и принялся читать.

"Многоуважаемый султан Рахмад Тринадцатый, да прольется солнечный свет на песчаное государство, которым правит столь мудрый и добрый человек.

Спешу предупредить Вас о том, что некие маги, на днях прибывающие в благословенную Сагиторию, попытаются втереться к Вам в доверие. Но умоляю Вас, не слушайте их лживых речей, ибо их цель — осквернить величайшую святыню Ингара, храм Квашдрихпурты, и украсть Кровавое Око великой богини.

Неизвестный друг".

— Занятно, — пробормотал маг и тут же заявил, решив ковать железо, пока горячо. — Все сходится. Мне пришло такое же письмо, и я поспешил на помощь своему старому другу, — легкий поклон в сторону султана.

— Прекрасно, друг мой, прекрасно, — оживился Рахмад. О том, зачем кому-то посылать подобное предупреждение магу, живущему за тысячи километров от Ингара, султан даже не подумал, приняв это как должное.

Тиллирет украдкой перевел дух. Кажется, пока все идет просто отлично.

— О великий, мне нужно знать, как преступники могут добраться до Кровавого Ока. Тогда я расставлю на их пути непроходимые ловушки, и ни один из них не сумеет ускользнуть от твоего правосудия.

Рахмад с сомнением потеребил скудную бороденку.

— Тиллирет, друг мой, ты же знаешь, я не имею права посвящать в эту тайну посторонних.

Это верно, мысленно согласился с ним Бродяга.

— Просто покажи нам все входы и выходы из храма. И еще, пусть жрецы позволят моему зверю, — маг положил руку на голову чупакабры, едва не уколовшись о моментально взъерошившиеся шипы, — беспрепятственно перемещаться по территории храма.

Султан внимательно разглядел зверя и медленно, неохотно кивнул.

— Хорошо, пусть будет так.

Ну вот, опять все шишки мне! И зачем я только ввязался в это дело?

С такими мыслями я неслышно крался по закоулкам храма, преследуя толстого жреца. Тот, разумеется, даже не догадывался о том, что его преследуют, торопливо семеня по широкому коридору. Хорошо еще, что на освещении они тут явно экономят, потому что коридор был погружен в приятный глазу и сердцу полумрак.

Толстяк забежал в какую-то комнату, оставив дверь приоткрытой. Я примостился так, чтобы на меня в случае чего не наступили, и навострил уши.

— Владыка, владыка! — задыхаясь и от пробежки, и от волнения, зачастил толстяк. — Это катастрофа! Прибыли двое магов, один из них тот самый, что излечил султана пятнадцать лет назад. Говорят, что собираются поймать тех, кто покусится на Рубин великой богини. Что делать? Что нам делать?

— Спокойно, брат Селиций, — ответил ему уверенный голос. — В храм они попасть однозначно не смогут, а на следующее же утро мы обвиним их в краже и быстренько казним. Рахмад даже пикнуть не успеет. А пока пригляди-ка за ними, на всякий случай.

— Конечно, владыка, конечно, — запыхтел толстяк, так поспешно выбегая из комнаты, что чуть не пришиб меня дверью. Дождавшись, пока он уберется подальше, я осторожно заглянул внутрь.

Тиллирет с беспокойством ожидал возвращения чупакабры. Того не было уже достаточно долгое время для того, чтобы начать тревожиться.

После беседы с султаном маги в компании одного из жрецов обошли здание храма вокруг и установили на каждом входе сигнальные заклинания, которые реагировали на любого человека, выносящего с собой крупную драгоценность. Сделано это было на тот случай, если таинственный противник решит опередить магов, и похитит рубин сам. Это бы здорово сыграло на руку Тиллирету — и репутацию поддержит, и от неприятеля избавится. Конечно, Бродягу терзали небольшие угрызения совести при мысли о том, что, скорее всего, ожидает этого самого неприятеля в случае поимки, но только небольшие. Как известно, своя шкура ближе к телу, и расставаться с ней после стольких лет совместной жизни Тиллирету во всех смыслах было не с руки.