Чумные Псы: Игра в надежду

Пацан с разбитой губой издает неопределенный хмык, и тут же в него впивается острый взгляд горящих алым глаз.

– Граф Майн, вы хотите что-то сказать? – холодно интересуется Серрави, как-то очень незаметно оказываясь почти вплотную к парте светлого, возвышаясь над ним. Пацан резко бледнеет и пытается прикинуться частью мебели, но выходит не очень.

– Вы, наверное, хотите сказать, что азы темной магии вам, чистокровному светлому, не пригодятся? Или вы уверенны в своих силах настолько, что знания мастера школы вам ни к чему? Может, продемонстрируете?

Серрави перемещается в центр класса, так, чтобы все его видели.

– Ну что же, граф, я к вашим услугам. В этом классе ограничений на творимые заклинания просто нет – покажите, на что вы способны. Я готов побыть демонстрационным манекеном. А вы?

Светлый вскидывает голову и прикусывает губу до крови, сам того не замечая. По рядам проносится шепот. Темные смотрят с любопытством, а светлые – с разной степенью возмущения. Майн принимает какое-то решение.

– Я согласен! – говорит он. Прикрывает глаза, концентрируя в ладонях энергию.

– Заклинание высшего света! – шепчет девчонка с задних рядов. – Хороший уровень!

Шар формируется, остро и холодно отсвечивая в ладонях мальчишки. В какой-то момент, достигнув максимальной интенсивности, заклинание срывается и стремительно врезается в Иктера. Но ничего не происходит – искры света обтекают фигуру демона, и гаснут, не в силах долететь до цели. Серрави протягивает руку, и те осколки светлой магии, что еще не погасли, садятся на нее, собираясь в шар.

– Неплохо, – говорит он. – Но, как видите, голой силы мало. Нужен опыт. Знания. Понимание, как действует магия любого цвета, как с ней работать. Как обезвредить или подчинить чужие заклинания, направленные на тебя. Если вы удовлетворили жажду общественного внимания, господин граф, будьте любезны открыть тетрадь.

«Господин граф» становится пепельно-серым, и быстро хватает писчие принадлежности. Серрави возвращается на место. За все время диалога он ни разу не сменил интонацию и выражение лица – все та же каменно-спокойная отстраненная вежливость с легким послевкусием колючей холодной иронии. И вот эта мнимая неподвижность нагнетает ужас в геометрической прогрессии. Если бы темный рассердился, повысил голос или стучал по столу, давал бы хоть какой-то эмоциональный отклик, учеников это остановило бы очень вряд ли. А так – весь класс, как одно существо, проникается и приступает к заданию.