Чумные истории

— Продолжай, — осторожно сказал он. — Не уверен, что я хорошо тебя понял.

Авраам достал из рукава свиток.

— Ваше преосвященство, я привез с собой запись всех расчетов епископата с Домом Санчесов. Мне доставило бы великое удовольствие проверить их с вами еще раз. Возможно, нам лучше вернуться за стол и продолжить трапезу. Нам обоим есть над чем поразмыслить, а думается — по крайней мере, мне — лучше на полный желудок.

Недолго поколебавшись, епископ двинулся к столу. Авраам, дождавшись, когда сядет Иоанн, довольный опустился на место. Они ели молча, каждый прокручивая в уме все схемы и варианты. Что выторговать? С чем расстаться? Два этих человека, умудренных многими прожитыми годами, готовились к разговору, как воины к битве, с той лишь разницей, что их оружием были опыт и знания. Епископ вдруг осознал, что эта история сулит немало выгод и он сможет отправить в Авиньон суммы куда выше тех, каких от него ждет Папа. Старания его оценят, и он укрепит свою репутацию прекрасного пастыря, который верно и преданно служит Церкви и его святейшеству на земле Арагонской. Авраам же размышлял лишь над тем, что потребовать взамен погашения немалых долгов епископата. С радостью он простил бы их все в обмен на жизнь сына и разрешение ему начать все заново, перебравшись в другое место. Но епископ не отделается просто освобождением, он, Авраам, поставит условием гарантию безопасного выезда Алехандро за пределы Испании под надежной охраной, выделенной епископатом.

Епископ кликнул послушника и, когда тот убрал со стола, велел принести еще свеч. Канделябры вспыхнули ярче, епископ и его гость, оставшись одни, снова сели за стол, чтобы наконец покончить с этим неприятным делом.

Авраам начал произносить заготовленную речь по памяти, которая, слава богу, у него еще имелась, и неплохая:

— Ваша милость, много лет подряд я имел счастье жить под вашим покровительством. Я, безусловно, сгораю от стыда из-за того оскорбительного бесчестья, какое мой сын нанес усопшему христианину. Поскольку не в моих силах отплатить вам за все великодушие, с каким вы позволяли нам служить все эти годы, я хотел бы продемонстрировать крохотный образец своей благодарности и признательности.

С этими словами старый еврей развернул на столе перед епископом свиток, чтобы тот изволил взглянуть на все долговые записи. Иоанн принялся внимательно читать цифры, расположенные в двух колонках, где в первой значился год займа, во второй — сумма долга. Часть долгов, до сих пор не оплаченных, были старыми. Даже если забыть о процентах и не брать взаймы вновь, то ему, чтобы расплатиться с кредитором, понадобится несколько лет подряд собирать десятину с пятидесяти крестьян, при условии, что каждый год будет урожайный. Епископ обругал себя, искренне пожалев, что выпустил из-под контроля долги Церкви жалкому еврею.

Авраам вновь скатал свиток и, вытянув руку, поднял его над свечой, постаравшись, чтобы намерение его было понято.

— Видимо, наступила пора пересмотреть долги, — сказал он. — Уверен, мы могли бы прийти к соглашению, которое устроило бы нас обоих.

Епископ понял.

— Друг мой, вы всегда были ко мне добры, — сказал он. — Однако я не могу принять ваш щедрый дар Церкви, не попытавшись ответить тем же. Наверняка и я мог бы стать полезен для вашей семьи в трудную минуту.

Авраам Санчес сказал, что ему нужно, и голос его не дрогнул, а был сильным и твердым:

— Мой сын должен быть освобожден из-под стражи, получив гарантии безопасности для выезда в Авиньон. Ему понадобится охрана, и поскольку я не имею на ваших людей влияния, то прошу вашей помощи выделить ему достойное сопровождение. Человека, которого вы знаете и кому можно доверять. Разумеется, он получит за свои труды достойное вознаграждение.

Не веря своему счастью, епископ едва сумел скрыть ликование. Просьбы были пустяшные, выполнить их не составляло труда.

— Что еще вы потребуете от меня потом, когда эта задача будет выполнена?

Авраам поднялся за столом, выпрямившись во весь свой небольшой рост, чтобы придать себе вид самый уверенный и достойный. Он посмотрел в глаза епископу и честно сказал:

— Ваше преосвященство, нет на свете ничего, что было бы в ваших силах и что могло бы сравниться для меня с тем, что вы уже пообещали сделать. Мой сын всего лишь споткнулся о камень, который ему встретился на пути. Забыть про ваш долг — это крохотная цена за его жизнь.

С улыбкой, почти презрительной, Иоанн, епископ Арагонский, ответил еврею Аврааму Санчесу:

— В таком случае будем считать, что сделка состоялась. Жгите записи.

Оба не произнесли ни слова, когда еврей поднес пергаментный свиток к пламени свечи и тот загорелся, наполнив комнату тошнотворным запахом жженой кожи, достойным завершением постыдной сделки. Дождавшись, пока пергамент догорит до конца, епископ обратился к ростовщику: