Чумной мор

Продолжалось это с минуту-две, и, когда закончилось, тело снова стало послушным. Остаточная слабость не помешала мне подняться и сесть. Рядом тяжело, с надрывным сипением, дышал Спящий. Я обеспокоенно тронул его за плечо, но тот сбросил руку и жестом велел ждать.

Дебаф никуда не делся, но кое-что в нем изменилось:

Заражение

Вы заражены чумой мертвых. После смерти вы станете вассалом Чумного мора.

Шкала жизни медленно поползла вверх. Но тики никуда не исчезли, они просто сменили жертву. Ежесекундно Бегемот вздрагивал, его трясло. Я не мог точно определить, теряет ли он жизнь – у бога просто отсутствовал подобный индикатор. Но если такое существо так мучается, то это что-то да значит.

– У нас мало времени, – наконец нарушил он тишину. – Мне не составило бы труда вытащить из тебя это полностью, будь ты обычным человеком. Но ты не обычный! Ты бывший Посланник этого паразита! Его структуры переплелись с твоим энергетическим контуром, и вырвать их – значит убить тебя.

– Но я сам видел, как эта дрянь из меня вылезла…

– Паразиту без разницы, что жрать. Я просто дал ему другую кормушку, побольше, и он переключился на меня, при этом все еще оставаясь в тебе.

– Значит, мне нельзя умирать…

– Нельзя. Я знаю, что вы, пришельцы из другого мира, умеете воскресать в Дисгардиуме. Смерть никогда не бывает для вас окончательной. Но тебе умирать нельзя – паразит привязал твою душу к телу намертво. Погибнешь – не воскреснешь, паразит завладеет телом, и я потеряю инициала.

– Есть хоть какие-то способы избавиться от него?

Бегемот открыл пасть, его тело содрогнулось, а ноги подкосились. Я помог ему сохранить равновесие, вовремя подставив плечо. Он тяжело закашлялся и сплюнул что-то антрацитовое, вязкое. От каменной поверхности пола взвилась струйка кислого дыма.

– Есть… – ответил он. – В подобных плетениях хорошо разбиралась Тиамат, и для нее вычистить паразитическую сущность из тебя, уверен, не составило бы труда. Но она слишком слаба, чтобы материализоваться в этом мире.

– Как долго ты сможешь сдерживать это?

– Мои силы тают. Слишком мало энергии, инициал, – пророкотал бог. – Слишком мало адептов. Баланс поступления веры отрицательный. Все уходит на сопротивление паразиту. Чумному мору. Энергии хватит на шесть дней. Боюсь, за такой короткий срок ты не успеешь призвать Тиамат.

– Что потом?

– Паразит тебя убьет. Но сначала развоплотит мой отпечаток в этом мире.

– Спящий… Эти шесть дней… Их можно хотя бы как-то продлить?

– Как я сказал, баланс притока и оттока веры отрицательный. Однако присутствие посвященных адептов вблизи храма, их молитвы… Это должно снизить потери. Эффективность веры непосвященных невелика, но если ты соберешь достаточное количество подобных разумных и позволишь им возносить молитвы здесь… Это тоже может помочь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я знаю, что можно сделать, Спящий.

***

За минуту до полуночи система предупредила меня о принудительном выходе из Дисгардиума. Неожиданностью это не стало – в будни, ссылаясь на близость гражданских тестов, нам не позволяли засиживаться в игре. Мы вышли в большой взрослый мир, но продолжали жить по детским правилам. Формально совершеннолетними мы станем только после гражданских тестов, вне зависимости от того, успешно сдадим их или нет.

Так что обсудить все произошедшее и грядущие планы в Дисе мы не успели. От разговоров по коммуникаторам мы давно отказались из соображений безопасности, а потому ложился спать я в полном раздрае. Долго ворочался, ломал голову, что делать, а потом не выдержал – поднялся и накатал гневное письмо в «Сноусторм». Я вспомнил, как пострадавшим от Чумного мора в Тристаде выдали приличные компенсации, а что касается меня, прав был Бегемот, я-то точно не обычный игрок.

В школе с самого утра мы перешептывались с бывшими «дементорами», но без всякой конкретики – все равно сразу после уроков собирались устроить клановый совет в одном из тех семейных ресторанчиков, где зародился клан «Пробужденные». Вообще, школа бурлила из-за вчерашних событий. Никто не знал ничего конкретного, и нас позабавили домыслы других учеников.

Особенно отличился Арон «Роболюб» Квон. Он сходил с ума от двух вещей: от Денизы Ле Бон и от «Модуса». Не будучи активным игроком, парень компенсировал это успехами «своего» клана – за кланы болели так же, как за футбольные команды. Так вот, Арон уверенно заявил, что имеет доступ к закрытому разделу кланового форума «Модуса» и точно знает, почему началась война с Альянсом превентивов: из-за женщины. А именно: Денизы Ле Бон, за чье сердце схватились Хинтерлист с Хорвацем.

– Дениза всему виной, сто пудов, – с каменным лицом подтвердил Эд, когда Арон обратился к нему за поддержкой.

– Проблема в том, что она предпочла Глифа, – добавил Ханг. – Читал об этом на фанатском форуме «Лазурных драконов». Инфа – сотка, мне это подтвердил один знакомый китаец, друг кого-то из клана…