Читаем Чумазое Средневековье. Мифы и легенды о гигиене полностью

<p>Пить или не пить?</p>

Перед тем как закрыть тему водоснабжения, думаю, есть смысл остановиться еще на нескольких моментах. Прежде всего на том, что с водопроводами была во многом такая же ситуация, как и с канализацией, – сначала скважины и сложная система трубопроводов строились в замках королей и вельмож, но с развитием городского самоуправления и самосознания они стали появляться и в городах. Во времена Позднего Средневековья магнаты и олдермены, а за ними и горожане средней руки начали стремиться к комфорту и жизненным благам, прежде доступным только аристократии.

Другой важный момент – опять же, как и в случае с канализацией, на систему водоснабжения сильно повлияли сначала бурный рост населения в XIV веке, когда людей в городах стало слишком много и чистой воды стало на всех не хватать, а потом – Черная смерть, которую, по мнению тогдашних медиков, вызывали миазмы, в том числе и от грязной воды. Оба этих фактора способствовали тому, что речная вода переставала считаться питьевой, да и примитивные мелкие колодцы по возможности заменялись глубокими.

И наконец, о чем еще не стоит забывать – в Средние века люди вообще воде не доверяли и пили ее по большей части в крайнем случае, когда ничего другого не было. Нормальными напитками средневекового человека были вино, пиво и эль (а для детей – молоко). Все эти напитки были очень слабоалкогольными, а кроме того эль являлся не только питьем, но в некотором роде и едой – из-за своей высокой калорийности. Современные исследователи подсчитали, что средневековый человек получал 60–70 % ежедневных калорий именно из эля. А пили его до 5 литров в день.

Сбор винограда из «Псалтыри» королевы Марии, Англия, 1310–1320 гг.

Не стоит ужасаться этим цифрам. «Когда мы читаем о солдатах или крестьянах, которым выдавали по восемь пинт (около 4 литров) эля в день, – пишет Рут Гудман, – не нужно представлять себе современные стандарты. Точное содержание алкоголя в исторических напитках установить крайне сложно, но современники давали очень четко понять, что существовало два основных вида напитков: сильно разбавленная «обычная» версия, которую ежедневно пили и мужчины, и женщины, и дети, и намного более крепкая – для празднеств и общественных мероприятий. Когда я пыталась готовить пиво и эль по рецептам XVI века, результаты выходили весьма разнообразными, но в общем и целом можно сказать, что мои домашние настойки («малые эли») были примерно втрое-вчетверо слабее, чем современное бочковое пиво, а «крепкие» эли по крепости были примерно между бочковым и бутылочным. Если выпить восемь пинт малого эля в течение дня, когда вы занимаетесь тяжелой физической работой, вы даже особо не порадуетесь, не говоря уж об опьянении – особенно учитывая то, насколько стойким становился организм, который с детства получал регулярные дозы этого напитка».

И да, эль действительно был гораздо безопаснее воды, но не из-за алкоголя (вряд ли он бывал крепче 2–3 градусов), а из-за того, что в процессе приготовления он проходил серьезную термообработку. О том, что воду можно обеззараживать кипячением, еще не знали, но что эль и пиво реже, чем простая вода, вызывали кишечные расстройства, видимо, заметили, хоть и не понимали причину. Кстати, и вино в северных странах редко пили просто так – хорошее было доступно только богачам, а дешевое было таким кислым, что его чаще использовали для приготовления глинтвейна и других напитков, которые тоже надо было варить.

Впрочем, средневековые еда и напитки, а также связанные с ними суеверия, традиции и заблуждения – это вообще очень интересная большая тема, требующая отдельного рассмотрения. А мой рассказ о средневековой гигиене на этом подходит к концу.

<p>Заключение</p>

Средневековье – бесконечная тема. Пока я писала эту книгу, мне, как обычно, приходилось работать с большим количеством источников и научной литературы, чтобы не быть голословной, а подтверждать свои слова фактами. И за это время я сверх необходимого мне материала нашла столько новых статей, вышедших в последние годы, прочла про такие интересные исследования и археологические находки, что то и дело жалела о не слишком большом объеме книги, нехватке времени и о том, что тема слишком узкая, поэтому я не могу рассказать о многих совершенно потрясающих вещах.

Археологи раскапывают средневековые туалеты, и из их отчетов можно узнать не только о том, как люди отправляли свои естественные надобности, но и что они ели, чем болели и что носили (по обрывкам ткани, используемой вместо туалетной бумаги).

Медицинские трактаты Тротулы и ее последовательниц поднимают темы гинекологии, медицины, положения и образования женщин, планирования беременности и воспитания детей.

Труды по домоводству и косметологии заставляют задуматься о тесных связях средневековой химии и суеверий, культурном и научном обмене христиан с сарацинами, торговых путях, по которым в Европу доставлялись кокосовое масло и экзотические специи.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология