Чулан под лестницей

— Да, директор Дамблдор без сомнений могучий чародей, но бывает несколько…

— Эксцентричен? — пришел на помощь замявшейся жабщине.

— Именно эксцентричен, Вы удачно подобрали термин, мистер Поттер. — одобрила мои широкие познания госпожа старший помощник министра. После чего вновь подхватив меня под ручку, фрау Жаба довела меня до столика, перекрытого раздвижными ширмами, во главе которого лежал салатового оттенка котелок. Место же за столом и котелком занимал невысокий и представительный мужчина, отрекомендованный мне как Корнелиус Освальд Фадж.

Если честно, после всех свершившихся пертурбаций, все чего мне хотелось — это покоя и мучительного расчленения доброго дедушки, ну максимум — чашечку чая еще. Несмотря на то, что в целом встреча была ожидаемой, а по большому счету — безальтернативной, сочетание не самых приятных воспоминаний Гарри на фоне моего шаманства с гормональной системой переносились крайне тяжело. А причина подобных переживаний, безотносительно своей вины в произошедшем, вызывала исключительно кровожадные и деструктивные мысли. Впрочем, корзинка перед дверью — непосредственно дело рук ДДД, да и не факт, что в смерти четы Поттеров нет дамбической вины — пусть, возможно, и не прямой. В любом случае, счет к Дамби рос, и из «отделаться от манипулятора и его планов», перерастал в «удавить гнусную скотину, душно с ним на одной планете».

Впрочем, оставив рефлексию, могу сказать что встреча прошла удачно. Я узнал и увидел, что такое беспалочковая легилименция, убедился в том, что контроль над телом в бестелесном состоянии успешно с ней справляется. Опытным путем установил, что разогнанное сознание и сферическое внетелесное зрение позволяет оценивать самые незначительные колебания мимических мышц, даже таких зубров гнусной интриги, как добрый дедушка. С большой долей вероятности доказал Дамби, что не Волдьеморда, а трансформация гипотетического хоркрукса — влияние удара по голове, избыточной яркости Марса и пролета рядом черта в антихоркрусной ступе. Также показал эмоциональную и ментальную картину ребёнка — не глупого, но ребёнка — с сильнейшей психологической травмой завязанной на смерть родителей. В целом, по предварительной оценке, вне Хога он меня оставит в относительном покое — будет приглядывать за тем что творю, но лезть не будет — при учете того, что мной заинтересовались в министерстве, его представители так или иначе будут мелькать рядом. Чрезмерное влезание в мои дела, да еще и на фоне вскрывшегося и ставшего широкоизвестным в узких кругах манкирования обязанностями представителя может негативно сказаться как на образе доброго дедушки, так и на произрастающих из этого образа возможностях. Так что Дамби будет получать информацию о моих делах от своих миньонов, дополнять психопортрет и готовиться к промыванию мозга в Хоге: расставление «правильных» оценок, формирование отношений с «нужными» и «ненужными» дедушке людьми в правильном — к всеобщему благу, канешно — ключе.

У меня же сейчас «Обед Великолепного и Непревзойденного Генри Поттера с каким — то там министром». Высказав друг другу взаимное восхищения от встречи и не менее взаимную кипяточную полиурию от восторга, присутствующие приступили к застолью. После завершения варварского истребления ни в чем не повинных продуктов питания, мы перешли к чаю, а Министр, в силу выдающихся способностей, и к монологу. Оный монолог содержал в себе обилие воды, редкие похвалы Амбридж, и неких незнакомых мне персонажей, пахавших в министерстве (судя по контексту), заверение в бесплодности и бессмысленности происков неназванных недоброжелателей, завуалированные, а зачастую и прямые наезды на доброго дедушку, не навестившего сиротку, с тонкими намеками, что должностей занимает много, а уже старенький и вообще «Фаджу надо дать дорогу, Дамблдору дать почет». Внимая этому монологу, я восхищенно таращил буркалы, к месту и не к месту кивал, тихо охреневал и пытался понять — Фадж идиот, толкающий предвыборную речь одинадцатилетнему дитяте, или же хомо чиновникус в терминальной стадии, утративший право называться человеком и общающийся исключительно в регламентированной форме. Наконец, в потоке фаджизмов сознание уловило «Отважная чета Поттеров, оказавшая помощь Министерству в борьбе с террористом и подарившая подающего надежды юного джентльмена». Решив не откладывать в долгий ящик один из вопросов, ради которых и пришел в министерство, я отважился прервать поток сознания господина министра.

— Простите, господин Министр, сэр. Могу ли я задать Вам вопрос?

Речевой извергатель Фаджа приостановил свою работу, взгляд обрел осмысленность.

— Да, мистер Поттер, о чем вы хотели спросить?