Чукчи. Том I

Чукотская ярмарка происходила не регулярно, иногда на Сухом Анюе, близ горы Обром, на месте, называемом Островное, иногда на Большом Анюе, вблизи устья его притока Ангарка. Наконец, Островное получило преобладание, потому что на Сухом Анюе чукоч было больше. Сверх того, путешествие на Большой Анюй являлось затруднительным для собак и оленей из-за больших снегов; между тем Сухой Анюй, который течет по границе тундры, более открыт для ветров. Русские построили в Островном деревянный острог, названный Анюйским острогом. Ярмарка приобрела большое значение, и во втором десятилетии XIX века ее торговый оборот достигал до 200 000 рублей ежегодно. Сумма эта несомненно велика, принимая во внимание дорогую расценку денег в то время. Лучшие шкуры (бобровые, куньи и рысьи), одежды из выхухоли и куницы, большие партии лисьих и песцовых шкур, шкур полярных медведей, моржовых клыков прибывали с американского берега. В 1837 году, например, по данным, имеющимся в колымском архиве, было продано на ярмарке 100 бобров, 395 куниц, 30 рысей, 31 комплект куньих одежд, 13 комплектов выхухолевых одежд и проч., все из Америки, так как этих пушных зверей в северо-восточной Азии не водится. Сюда же надо прибавить 580 красных лисиц, 80 сиводушек, 13 черных лисиц, 268 песцов, 8 голубых песцов и 1563 штуки моржовых клыков, проданных на ярмарке в том же году. Приведенные цифры должны быть удвоены, для того чтобы получилось верное представление о торговых операциях ярмарки. Колымские купцы всегда уменьшали цифры при даче официальных сведений.

Продукты оленеводства в то время имели весьма малое значение в торговле. Между тем впоследствии они составляли три пятых всего анюйского оборота. Ярмарка происходила весной и продолжалась три дня. Она располагалась на открытом месте, перед воротами русского острога, иногда несколько поодаль, на речном льду. Чукчи являлись в полном вооружении, с копьями, луками и стрелами, с большими ножами на поясах. Распри и раздоры и даже кровопролития случались не редко. Возникали они главным образом из-за разногласий в ценах. Вследствие этого в 1812 году иркутский губернатор Трескин, управлявший также Якутской областью, т. е. всею северо-восточной Сибирью до Чаунской губы и р. Анадыря, распорядился, чтобы торговля табаком — главным товаром, который русские выменивали на бобров, лисиц, куниц и моржовые клыки — производилась на условиях, занарее выработанных начальником острога, по соглашению с влиятельными купцами. Цены на пушнину фиксировались ежегодно по общему согласию купцов. Железные и медные котлы тоже включались иногда в список товаров с фиксированными ценами.

По обычной расценке пуд табаку или железных котлов равнялся 10 красным лисицам, пуд медных котлов равнялся 20 лисицам. В позднейшие годы росомашья шкура или большой котел давались в придачу к большому мешку с табаком в 3 пуда весом. Мешок табаку ценился в 60 лисьих шкур. Ценность прочих шкур выражалась также в единицах шкур красной лисицы. Например, 4 песца равнялись 1 красной лисице, 1 сиводушка или 1 бобер равнялись 2 красным лисицам, а черная лисица стоила 20 красных лисиц. Правила эти были в особенности тягостны для мелких торговцев, которые подпадали под кару за самые легкие нарушения установленных расценок. В некоторых случаях даже богатые купцы лишались права на торговлю с чукчами за легкие нарушения торговых правил, например, за прием тюленьей шкуры взамен недостающей единственной лапы в партии из нескольких сот шкур разных лисиц — лисья шкура должна была иметь все четыре лапы, чтобы удостоиться обмена на табак. В 60-х годах прошлого столетия, с упадком ярмарки, правила Трескина стали выходить из употребления и в 1869 году они были отменены бароном Майделем.

Во время процветания на Анюйскую ярмарку собирались не только множество оленных стойбищ и купцов-поворотчиков, но приезжали предприимчивые люди из приморских селений даже с Восточного мыса и с мыса Чаплина, проезжая на собаках огромное расстояние и часто рискуя лишиться своих ездовых животных, которые околевали от истощения на обратном пути. Путь их лежал вдоль берега Ледовитого океана, на Якан и мыс Эрри, затем вокруг Чаунской бухты, вдоль линии оленных стойбищ и потом через водораздел до верховьев Анюя; отсюда непрерывной линией анюйских стойбищ на ярмарку. Еще в 1879 году Норденшельд видел несколько собачьих упряжек, возвращавшихся с ярмарки. Между тем за все время моего пребывания в Колымском округе (1890–1898) ни одна собачья упряжка не явилась на ярмарку из приморских селений.