Чукчи. Том I

Табу против внесения в чукотское спальное помещение каких бы то ни было предметов, связанных с очагом и домашним хозяйством другой семьи, основывается, по мнению чукоч, главным образом на их чуждом запахе. Можно привести один любопытный случай в виде иллюстрации этой чукотской идиосинкразии. В 1896 году, во время путешествия среди анюйских чукоч, мне удалось достать документ 1789 года, удостоверяющий личность некоего Кымыкая, очевидно, богатого оленевода. Документ называет его, с обычным незнанием чукотской социальной организации, «главою чаунских чукоч». Этот документ хранился в семье Кымыкая более столетия и постепенно стал считаться, вместе с деревянными огнивами и связками семейных амулетов, священным. Так как означенная семья вымерла, то я смог приобрести документ за умеренную цену вместе с интересной коробкой, украшенной бусинами и кистями. Когда коробку принесли в шатер, где я временно помещался, хозяин шатра стал протестовать против внесения коробки в внутреннее помещение. Но так как снаружи было холодно, а мне хотелось посмотреть документ, то я все-таки внес коробку внутрь. Едва только я достал роковую коробку из своего мешка, как хозяйка дома, болезненная женщина лет 30, которая сидела напротив, качая дитя на коленях, застонала и лишилась чувств. Пришлось употребить много усилий, чтобы привести ее в сознание, и искупить свою вину принесением жертв домашним богам. Женщина объяснила, что чуждый запах, исходивший от коробки, вызвал у нее головокружение и болезнь. «А коробка, — добавила она, — из чужой земли и от чужого очага». Но, с другой стороны, мои книги и инструменты, несмотря на то, что они тоже были из чужой земли, совершенно не вызывали протеста. Зато многие продукты, привозимые из цивилизованных стран, как например, мясные консервы, плоды, овощи, порою даже сахар, производят на чукоч отталкивающее впечатление своим чужеземным запахом.

В отношении вкуса чукчи также отличаются некоторыми особыми чертами. Они совершенно не употребляют соли. Многие из них имеют к соли решительное отвращение, объясняя, что она горька и имеет вкус морской воды. Ламуты, напротив, любят соль, и если она есть у них, они часто употребляют ее с чаем. Некоторые чукчи имеют отвращение также к мягкому хлебу, который кажется им слишком кислым на вкус. Они охотно употребляют только сухари, особенно «морские». Обрусевшие туземцы, которые постоянно едят печеный хлеб, наоборот, находят морские сухари безвкусными. Страсть к жирному, кажется, врождена чукчам. Однажды мне пришлось видеть ребенка, не имеющего еще году, который всякий раз тянулся к жировой лампе, когда ее проносили мимо него. В лампе была совершенно прогорклая ворвань, и ребенок, очевидно, чувствовал этот запах и требовал ворвани. Взрослые люди примесью ворвани улучшают вкус всякой испорченной провизии. Гниющее мясо, запасенное на лето, обычно потребляется с приправой тюленьего сала. Пристрастие к жиру, однако, имеет некоторое ограничение. Многие чукчи, особенно женщины, не могут есть ворвани тюленя-самца, вида Phoca hispida, издающей отвратительный запах. Среди оленных чукоч мозг дикого оленя-самца считается самой лучшей пищей; несмотря на это, большая часть оленеводов не в состоянии «объесть суставы», т. е. съесть костный мозг от целого животного, а иные не идут дальше одной ноги. Существует специальный термин для обозначения вкуса пищи, особенно жирной и сладкой: nьŋьrŋuqin — «приторный».

Шкала цветов у чукоч точно так же имеет некоторые особенности. Хорошо известными цветами являются белый (nilgəqin), черный (nuuqin), красный (nьcetloqen), серый (cevaro). В мехе оленьих шкур различается также цвет желтоватый (ьplьlь). Этот термин применяется также и к другим шкурам, но никогда к чему-нибудь иному.

Прочие цвета строго не определяются. Они включаются в вышеприведенные или описываются путем сравнения с различными существующими предметами. Можно привести следующие термины: «цвет, подобный траве» (nuwtьсьггаqen) — неопределенный термин, который приписывается всем цветам зеленого, желтого и даже синего оттенка, если он не очень густой. Обычная летняя окраска травы на тундре — зеленая у листьев и верхней части стебля, нижние же части растений вообще желтоваты. Если показать зеленый и желтый цвет вместе, то чукчи различают их, но вообще они употребляют один термин для обоих цветов и в разговоре всегда смешивают эти два цвета. Есть еще цвет «черновато-подобный траве» — n-uwala-nuwtьсьггаqen, и другой цвет, «который походит на окраску желчи» — nьlele-peraqen; такой цвет, по мнению чукоч, имеют молодые листья. Увядающие листья чукче кажутся красными. Светло-желтая окраска иногда считается за белую, иногда за красную. «Цвет, подобный охре» — nьcera-peraqen — бледно-желтая краска оленьих шкур, выделанных и окрашенных охрой. Небо кажется светло-зеленым. Существует цвет, «беловато-подобный траве» — n-elgь-nuwtьсьггаqen. Темно-синий цвет считается за одно с черным.