Чукчи. Том I

В подобных случаях человек, взятый из семьи убийцы, должен перейти в семью убитого и во всех отношениях заменить его. Мне известен другой случай подобного же рода. Pequl, чукча приморского происхождения, имел двоюродного брата, который ушел в пастухи к владельцу огромного стада на тундре близ реки Россомашьей. Спустя несколько лет он был убит в драке. Pequl отправился на реку Россомашью, чтобы отомстить за брата и получить вознаграждение. В виде выкупа (kьtkaw) он взял от семьи убитого много оленей и прихватил также и мальчика, сына сестры убийцы. Он так жестоко обращался с мальчиком, что тот даже пробовал покончить самоубийством. Тогда семья мальчика дала в обмен за него много живых оленей, и Pequl отпустил его домой. Pequl грозил еще взять из этой же семьи одну молодую женщину, но она сказала, что покончит с собой, если он ее увезет.

Я не знаю других случаев такой замены убитого родственника живым врагом, но мне рассказывали, что в старину такие случаи были не редки. С человеком, взятым из семьи убийцы, обращались как с рабом. Он должен был слепо повиноваться каждому распоряжению хозяина. В случае непослушания хозяин имел право убить его. Я думаю однако, что такие сообщения сильно преувеличены или, по крайней мере, рабы такого рода встречались у чукоч не часто.

Упомяну еще одну необычную подробность в сказании о войне между жителями Азиатского берега и острова Лаврентия, о которой я уже говорил выше. Здесь также после заключения мира одного человека оставляют добровольным пленником вместо человека, убитого в начале схватки. В настоящее время мне неизвестны такие случаи, за исключением упомянутых выше.

Глава IX. ПРАВО

СОВЕТ СЕМЕЙНОЙ ГРУППЫ

По имеющимся у меня сведениям, в древние времена, в случае какого-нибудь «неудобного дела», запутанного правового столкновения внутри семейной группы, собирался совет из стариков и молодых мужчин, принадлежащих к этой семейной группе. (Чукчи называют всякого рода неурядицы, раздоры и преступления[273] одним и тем же словом akawka-vaьrgьn — «неудобное бытие»). Старики садились и обсуждали дело. Молодые мужчины стояли сзади и молча слушали. Если недоразумения возникали между членами различных семейных групп, то для разрешения их собирались мужчины из обеих семейных групп. Старики каждой стороны выбирали одного или двух ораторов, которые говорили по очереди. Старики высказывались «за миролюбие» (am-jerketь), и молодые должны были повиноваться их решениям. Если соглашения достигнуть было невозможно или же заинтересованные стороны были недоступны никаким убеждениям, то старики говорили: «Пусть поиграют» — nuucvetьrkьnet[274]. Тогда оба спорщика вооружались копьями и вступали в состязание. Конечно, это лучше, чем неорганизованное мщение, но я не знаю, насколько действенны были решения совета. В настоящее время у чукоч нет ничего похожего на семейные советы и их совещания.

Мне уже приходилось упоминать, что чукчи очень красноречивы и многословны. Всякое событие, случающееся в их жизни, подробно обсуждается на ближайшем сборище — например, на празднике или во время оленных гонок. Каждый считает долгом высказать свое мнение. При таких обсуждениях, как правило, наибольшее значение имеют мнения стариков. Однако от таких обсуждений еще очень далеко до настоящего совета. В главе о браке я приводил сообщение Д. Меликова о «совете старейших», причем он утверждает, что такие советы существуют даже и в настоящее время. Там же я говорил, что, насколько мне известно, у чукоч в настоящее время таких советов нет. Закон устанавливается и поддерживается поступками отдельных людей, и не существует никаких общественных постановлений, осуждающих или наказывающих чьи-либо поступки.

УБИЙСТВО И КРОВАВАЯ МЕСТЬ ВНУТРИ СЕМЕЙНОЙ ГРУППЫ

Главным преступлением является, конечно, убийство. Оно карается по обычаю кровавой мести. В самом начале моего знакомства с чукчами я с удивлением заметил, что все убийства разделяются на две категории: на совершенные внутри семейной группы и вне ее. Кровавой местью караются лишь убийства, относящиеся ко второй категории. Убийства первой категории не подлежат кровавой мести и остаются вовсе без наказания. Объясняя такое положение вещей, чукчи приводят как формулу обычного права: «с ним поступили как с одним из своих» (cinitu-lьgnin) или «как с родственником с ним поступил» (cicetu lьgnin). Эта формула утверждает право каждой семейной группы самостоятельно решать все свои внутренние дела, не распространяющиеся за ее пределы. Приговорив к смерти кого-либо из членов семейной группы, чукчи обычно прибавляют: «Разве он был назначен на жизнь? Все равно кем-нибудь чужим был бы убит» (Jəqqӛi jegtelelqəi? Tьmŋalvala ecvecə nьnmьnen).