Чукчи. Том I

В советскую эпоху началось возрождение северных народностей, в том числе лу-ораветланов. Быстро развивается школа, медицинские пункты и другие культурные учреждения. Хозяйство от старых, первобытных форм переходит к новым формам, одновременно индустриализированным и коллективизированным. Возникла молодая лу-ораветланская литература и осуществляется введение национального языка в школе, управлении и суде. Важнее всего, что возник и развился новый чукотский молодняк, комсомольский и партийный, а также советский беспартийный.

Таким образом и на этой далекой северо-восточной окраине нашего великого Союза осуществляется творческий лозунг революции: «Преодолеть пережитки капитализма в экономике и сознании людей». На севере мы преодолеваем также пережитки других социальных формаций, более ранних, подвергшихся в дальнейшем влиянию капитализма, зашедших далеко по пути разложения и накануне революции представлявших пестрое смешение элементов первобытно-коммунистических с элементами классовыми, капиталистическими.

Русское издание моей книги совпадает с пятилетием первой лу-ораветланской культбазы на Чукотском полуострове в бухте Лаврентия и с открытием второй лу-ораветланской культбазы в Чаунской губе, а также в трехлетием организации Чукотского национального округа.

Эти недавние даты указывают на значительный этап напряженной работы по реконструкции чукотского хозяйства и по водворению новой, советской культуры в захолустной и далекой бывшей «Чукотской землице».

Именно в связи с этой огромной работой, развернувшейся на Севере, оказалось невозможным дополнить мою монографию более поздними данными. Пришлось бы написать еще четыре таких же больших дополнительных тома. Историю чукотского народа дополняет и изменяет советская жизнь, переводя ее из старых, архаических форм в новую, социалистическую организацию.

Моя монография о чукчах мне кажется во многих местах устарелой, и я мог бы теперь изменить самый метод анализа, установку взаимных отношений между четырьмя разделами моей монографии: 1) материальная культура, 2) религия, 3) социальная организация и 4) мифология. Ранее вопросы, рассматриваемые в этих четырех разделах, мне представлялись стоящими рядом, а теперь они связались в отношениях социально-экономической базы и надстроечных форм.

Я, однако, предпочел напечатать мой основной текст без всяких изменений в качестве исторического материала, написанного и изданного тридцать лет назад. В настоящем издании я переставил лишь отдельные части с тем, чтобы опубликовать прежде всего то, что относится к общественному строю чукоч.

Все русское издание моей работы предположено в трех частях. В первую часть включаются главы: самоназвание чукоч и характеристика страны, общая характеристика чукоч, торговля, взятые из первой части английского издания. Далее следую полностью все главы третьей части английского издания, относящиеся к социальной организации, а именно: семья и семейная группа; брак; стойбище и поселок; сильные люди, воины, рабы; прав; сношения чукоч с русскими; последняя глава переставлена ближе к началу, после третьей главы.

Часть вторая обнимет религиозные верования (вторую часть английской монографии; часть третья обнимет хозяйственные формы и материальную культуру и совпадет с первой частью английской монографии, за исключением трех вышеуказанных глав, включенных в первый том настоящего издания.

* * *

Переходя к пересмотру всего материала моей монографии с новой точки зрения, я должен прежде всего отметить эмпирический характер всей моей работы. Я старался следовать за фактами и с некоторым трудом решался на обобщения. Ибо я должен сказать вообще, что во время моей полевой работы, а также и после того я относился с недоверием ко всем существовавшим в то время теориям развития первобытного общества. По этому поводу с покойным Штернбергом у нас были не раз долгие споры, конечно, дружеские и в этом отношении я в то время больше приближался в Францу Боасу, который до сих пор во всех этнографических и социологических вопросах занимает такое же преувеличенно осторожное, скептическое положение. В изложении своих материалов я всегда старался быть осторожным. Например: в главе «Право» изложил серию фактов и связал их вместе так, чтобы выводы вытекали сами собой. Такое же фактическое изложение с распределением материалов по рубрикам имеется и во главе «Воины, сильные люди, рабы».

В настоящее время я от этого скептицизма отошел и усвоил, хотя с некоторой медленностью, основы марксистского мышления, которое стараюсь применять в моих работах последних пяти лет.

В результате этого преувеличенного эмпиризма нередко получалось разъединение основных элементов социального строя чукотской народности.

Первая глава третьего раздела моей монографии, посвященная социальному строю, пятая глава настоящего издания начинается так:

«Единицей чукотской социальной организации является семья и семейная группа. Однако семейные узы не слишком крепки, и отдельные члены семьи часто прерывают связь со своими родственниками и уходят на сторону.