Чуйский тракт

Естественную женскую красоту теперь могут понимать только такие эстеты как он. Настоящие ценители Ренессанса. Мировые же тенденции все более склоняются к странному стилю унисекс, и если так пойдет и далее, то скоро в одежде невозможно будет отличить мужика от бабы. В чем здесь суть и почему все женщины хотят быть худыми, он искренне не понимал и очень интересовался мнением Геннадия.

Тот вспоминал, что жена Зинаида несколько раз пыталась освоить чудодейственную диету, но не выдерживала и вновь набирала вес. Зачем она изнуряла себя и почему так расстраивалась, глядя в зеркало, было ему непонятно. Ведь он все равно любил ее.

Все же один раз она сильно похудела. Гене казалось, будто спит с другой женщиной. Чувства были необычные, волнующие… Но супруга поправилась опять и Геннадий быстро забыл о странных, но приятных ощущениях новизны. Он особо не разбирался в красоте женского тела, привык к жене как-то. Хотя сильно толстых не любил.

Но Ашот быстро доказал ему обратное, сославшись на эстетический опыт средневековых живописцев оставивших нам восхитительные образы телесной красоты и чудесные формы в изобилии отпущенные природой обнаженным натурщицам. Сколько грации, женственности, соблазнительной силы хранят в себе переполненные чувственностью прекрасные тела. Сколько необузданной страсти таится в крутых изгибах, сколько таинственности скрывается в плавных линиях бедер, какую бездну наслаждений дарит изящная выпуклость мягкого молочно-белого живота…

Экспедитор говорил чрезвычайно убедительно. Было видно, что он безупречно разбирается в этой теме.

Геннадий слушал его очень внимательно. Перед глазами стояла голая Зинаида. Он шумно вздохнул, беспокойно заерзав по сиденью. Захотелось быстрее приехать домой…

Ашот долго еще перечислял достоинства, в упоении закатывая глаза и громко цокая языком. Потом по секрету рассказал, что у него есть потрясающая любовница, и он едет к ней не без подарка. Показал запечатанную коробку дорогих французских духов «Clandestine Guy Laroche».

Геннадий искренне зауважал этого культурного начитанного человека, настоящего ценителя.

- Хороший мужик, – размышлял Гена, рассказывая о своей жизни, семье, дочери и ее женихе Блэке.

Ашот слышал о нем и одобрял выбор Катерины. Говорил, что сам мечтает уехать в Лос-Анджелес, к двоюродному дяде Гургену, имеющему неплохой бизнес по переработке металлического лома.

Несколько раз их останавливали автоинспекторы. Но все документы были в порядке и никаких проблем не возникало. Время быстро шло. За дружеской беседой незаметно доехали до Новосибирска. В наступающем сумраке попетляли немного по узким улицам и остановились перед закрытыми железными воротами Хилокского рынка.

Пронырливый, все знающий Ашот, ушел разговаривать с охраной. Через пятнадцать минут, уладив формальности, заехали на территорию. Большое пространство было плотными рядами заставлено огромными фурами с фруктами и овощами. Электрический свет освещал чисто вымытый асфальт. Людей не было, лишь редкие фигурки сновали вдалеке. Рынок закрывался в пять часов. Всех торговцев выгоняли. Мыли, убирали территорию, и охрана следила, чтобы никто не болтался без дела. Водители фур спали в кабинах и без нужды не высовывали носа. Порядки были строгими.

С раннего утра продавцы подтягивались к своим машинам и, разложив товар, ждали покупателей. Торговали большим и малым оптом. Открывался рынок в восемь часов и весь город съезжался сюда закупать фрукты партиями. Развозили по точкам и ларькам, перепродавая втридорога.

Геннадий поставил машину между двумя «Камазами» с узбекскими номерами. Накрыли фляги брезентом, завязали по бортам бечевкой. Ашот подсказал сходить поужинать в чайхану, находящуюся здесь же на территории. И ложиться спать до утра, не обращая ни на что внимания. Ни с кем не разговаривать и не спорить. Охране он заплатил дополнительно и, обходя ночью дозором, они уделят особое внимание безопасности груза. Хотя это лишнее и никогда ничего не случалось, но на всякий случай Ашот всегда подстраховывается.

Крепко пожав Геннадию руку, он быстрым шагом полетел к своей зазнобе, обещая к семи утра вернуться на рынок.

Стрелки часов показывали девять вечера. Прежде чем завалиться спать Геннадий решил поужинать, чувствуя, что без горячей пищи крепко уснуть не удастся.

Чайхана напоминала небольшую столовую, вполне уютную и приветливую. Народу было много, но несколько столиков оставались свободными. Цены оказались вполне приемлемы. Гена заказал себе двойную порцию плова и чай с лимоном.