Чугунные сапоги-скороходы

– Да подлец на все способен! Даже профессиональные воры в родительском доме себя прилично ведут. Игорек прав. Зачем подонку Нину жизни лишать? Он хотел задушить мать, которая решила мне об очередном «подвиге» младшего сыночка сообщить. Но как он смог попасть к Кропоткиной? Я мерзавца стерег!

– Папа, ты с Наумом целыми днями сидел? За руку его держал? – спросил Игорь.

– Нет, – ответил Михаил, – уходил на работу, но дверь запирал. Квартира не на первом этаже, из окна не выпрыгнешь. Когда я возвращался, Наум всегда был на месте. Замок такой, что его изнутри и снаружи только ключом открыть можно. Как уйти? Как?

– Папа, – остановил его Игорь, – у нас четыре комплекта: мой, твой, мамин и Наума! Так?

– Отлично знаю, – буркнул Михаил, – у младшего отобрал связку, она в машине, моя в кармане. Вы с Марго были на даче. Как гад дверь смог отпереть?

– Просто! Ты забыл про пятую, запасную связку, – объяснил Игорь, – она в кладовой висит вместе с ключами от дачи.

Михаил Григорьевич выругался, а Игорь продолжил:

– Прости, мама, но Наум хотел тебя убить, чтобы папа не узнал, что он в очередной раз за деньгами полез.

Я испугалась этого предположения.

– Не неси чушь! Как можно перепутать Маргошу и Ниночку?

– Тетя Нина спала в маминой пижаме, – сказал Игорь, – фигуры у них похожи, волосы одинакового цвета. Вы все к одному мастеру ходите. Может, тетя Нина на боку лежала… Я уже спрашивал: какой смысл Науму ее убивать? Никакого. А маму он давно врагом считает. Она ему житья не дает: учиться заставляет, запрещает с друзьями шататься, отцу жалуется. И… Он просто их перепутал!

Простите, Танечка, я схожу кое-куда и вернусь. Приняла таблетку от мигрени, а она еще и диуретик[5].

Глава двадцать седьмая

– Крутой поворот, – пробормотала я, когда Зинаида вернулась. – И что было дальше?

– Миша сделал справку о болезни Наума, отвез ее в милицию, – ответила собеседница, – потом нашел младшего сына. Где, кто ему помог отыскать парня, понятия не имею. Ко мне приехала Маргоша, коротко сообщила:

– Парня до суда будут держать в СИЗО. Версию Игоря не стоит сообщать следователю. И то, что мы не нашли в квартире Нины никаких ценностей, тоже не предназначено для ушей дознавателя. Я на суд не пойду, и Миша в зале не появится. Но мы наняли дорогого адвоката. О тебе ни слова. Только свои знают, что ты в комнате в тот день находилась.

Я согласилась. И на этом все. Мы больше о Науме не говорили. Никогда. Никому не хотелось обсуждать эту тему.

– Да уж, – пробормотала я.

Зинаида Борисовна погладила пустой чемоданчик.

– Я понятия не имела, что в подоконнике есть тайник. В мастерскую Юрия в его отсутствие при жизни никто не заходил, а после смерти тем более. Муж помогал Алексею, посылал Кропоткину клиентов, которые «слезы горного озера» покупали. Чемоданчик там лежит небось давно. Наверное, я сглупила, не рассказав вам сразу всю эту страшную историю. Но я полагала, что она не имеет ни малейшего отношения к визиту Федора. Я парня осторожно расспросила, он ничего о прошлом Наума не знал. Обратился к нам, потому что по провинциальной наивности решил, что в Москве живет дядя, почему бы ему племянника на некоторое время ни пригреть? Игорь, когда парня увидел, тоже удивился. Но мы интеллигентные люди, приютили Федора. Правда, проявили осторожность, я сказала:

– Мы не знакомы. Ваш отец уехал из Москвы, обжился в другом городе. Игорь остался в столице. Связь между братьями прервалась. Давайте без обид, поймите меня правильно, в столице много мошенников. Покажите ваш паспорт!

– И не подумаю сердиться, – ответил парень, – сам так поступил бы, постучись ко мне неизвестно кто.

Я проверила его паспорт и повеселела.

– Давайте чаю попьем.

За разговором Федор сообщил, что его родители скончались. О них и о себе рассказал. Ну и дальше про покупку дома, про ремонт. И вон что вышло! Окончательно меня успокоил подарок. Смотрите.

Хозяйка открыла нижнее отделение буфета и достала сундучок.

– Какой красивый, – ахнула я, – резной! Можно поближе рассмотреть?

– Конечно, – кивнула Зинаида Борисовна, – это работа Наума, он его сделал для своей жены.

– Удивительная вещь, – восхищалась я, – все фигурки раскрашены. Вы разрешите сделать фото? Создается впечатление, что барельефы – это рассказ о каком-то событии!

Зинаида Борисовна опять направилась к буфету, она не замолкала, цитировала незваного гостя, передала мне весь его рассказ о себе. Потом закашлялась.

Я вынула из своей сумки чемоданчики и положила их на стол.

– Возвращаю ваше достояние. На них только ваши и мои «пальчики». Других нет. Возможно, их протерли, хотя отпечатки не сохраняются вечно, со временем они могут сами исчезнуть.

– Юрочка был очень аккуратным, – вздохнула вдова, – он вполне мог обрабатывать сейфы после того, как их кто-то трогал. Что-то мне не по себе! В горле першит, дышу с трудом.

Зинаида потрогала свой лоб.

– Вроде температуры нет. Скорей всего, это давление.

Я встала.

– Я утомила вас, разговор вышел тяжелый!

– Вы нашли Федора? – поинтересовалась Зинаида.