Чудовищ нет

– Вампирами, упырями. Однако вам бы надобно знать, что существа эти слишком разнятся между собою: думаю, есть такие, что подходят к привычным описаниям, но есть и те, о которых не знаем ни я, ни вы. Главное, что их всех объединяет, – они не люди и используют для восстановления жизненных сил человеческую кровь.

– Я вполне допускаю, что такие существа есть, – спокойно сказал Иван Иванович. – Это даже не противоречит церковным канонам, ведь если существует господь с ангелами, то против него обязательно должен быть сатана с бесами. Бес ли, вампир ли – как ни называй, сущность одна: зло. Но мне ни разу не доводилось сталкиваться с подобными созданиями, чью бы сторону они ни представляли – зла или добра, хотя я и испытываю к ним чрезвычайный интерес. Но продолжайте. Какое же отношение между алукой и смертью господина де Гурси?

– Графа убил алука, – сказал арап, тревожно озираясь.

– Алука?! Вы хотите сказать – вампир?

– О да! Я с детства учился бороться с ними и лишь потому спасся.

Рязанов понимал, что арап не шутит, но верить Моисею не хотелось.

– И что же этот ваш алука, откуда он взялся?

– Алука, господин Рязанов, по сути своей есть демон пустыни. Потому я и сам не ведаю, откуда он взялся здесь, в столь отличном от обычного своего обитания месте.

– Демон пустыни?

– Да, господин Рязанов.

– Но только что вы говорили о вампире… А потом, какая здесь, в России, пустыня?!

– Пустыня – всего лишь место рождения алуки: там он в незапамятные времена явился на свет. Понимаете ли, господин Рязанов… Алуку потому лишь можно назвать вампиром, что, расправляясь со своими врагами, он подчас питается человеческими кровью и плотью. Но по сути своей он демон, демон-охотник.

– Охотник? На кого же он охотится, Моисей?

– Алука охотится на вампиров. Истребляя их, он увеличивает силы того, кто его призвал, – глухо сказал арап. – Дело в том, что кровь демона, долго живущего в теле человека, насыщена особыми энергиями. Тот, кто владеет ими, способен менять судьбы мира.

В голове Ивана Ивановича стала сама собою складываться некая система, вобравшая в себя услышанное и увиденное. Он не понукал мозг, зная, что пытаться устроить факты логически – только мешать разуму, и поторопился задать Моисею волновавший его вопрос:

– Но позвольте, кто же в таком случае был граф де Гурси?

– Ну, разумеется, он был вампир, – просто ответил арап.

Слово это прозвучало над тихо струящейся речкою, над светлым теплым туманом, над колышущейся осокою страшно и чуждо, и Моисей, видимо, сам это понял, потому что поспешил добавить:

– Помните, я говорил вам, господин Рязанов, что существа эти очень разнятся между собою? Так вот, мой хозяин граф де Гурси был из породы самой безобидной. Строго говоря, называть всех их без различия вампирами – то же самое, что называть, к примеру, демонами. И так, и эдак будет верно, потому что вампиры – гении крови. Однако нужно помнить, что существа эти особенные, отличные от тех, кого живописует народная молва. Правда, все они живут среди людей, принимая человечье обличье. Человеческие тела довольно легко чинить, знаете ли. Особенно тем, кто владеет магией крови.

Рязанов сидел неподвижно, глядя в воду, где сновали вокруг плавающего бревна безмятежные мальки.

– Допустим, я вам верю, – сказал он. – Я, что греха таить, имел такое увлечение – посещал места, связанные с жизнью легендарного Влада Дракулы, занимался спиритизмом. Сюда я приехал ради таинственного убийства семьи де Гурси и теперь понимаю, что пославший меня господин подразумевал, среди прочего, и тот вариант, о котором говорите вы, Моисей. Как он узнал – не ищу предположить, но, повторю, я допускаю возможность вам поверить. Однако расскажите мне больше! Прежде всего – что означает «из породы самой безобидной»?

– То и означает, господин Рязанов. Порода эта – будем называть их, по традиции, вампирами – из самых старых и нынче, к сожалению, малочисленна: питаться кровью им нужно достаточно редко, только с целью поддержания тонуса жизненных сил; свои жертвы они лишь пользуют, но никогда не убивают. Человек попросту не может вспомнить, что случилось с ним по встрече с таковым существом. Как вы уже поняли, есть иные ветви древнейшей расы. И есть алука – они вовсе чужды нашему миру, хотя и черпают из него невозбранно, а потому живут вечно…

– Откуда вы все это знаете, Моисей?

– Привычно считать, что Африка – дикий материк. Это так и не так, – кротко ответил арап. – Наша дикость позволила нам сохранить нетронутыми древнейшие, как наш мир, верования. Я многое из этого изучал и многое знаю.

– Откуда же взялся алука – здесь? Как вы полагаете?

– Алука не может никуда прийти сам. Его нужно призвать. И человек этого сделать не может, для него алука – страшная роковая сила, с которой нельзя вступать ни в какое общение, так оно губительно для всего живого. Призвать демона может только старший демон.

– Призвать?!

– Именно, господин Рязанов. Как я уже сказал, алука живет бесплотным, и для воплощения ему всегда требуется тело.

– Живое?

– Нет, господин Рязанов, в том-то и дело, что мертвое. Мертвое тело, всё одно чье.