Чудо-оружие люфтваффе

Как и многие другие, Херрманн понимал, что судьба рейха решена. Огромный промышленный потенциал и тотальное численное превосходство авиации союзников должны были в скором времени окончательно подавить еще остававшиеся силы люфтваффе. Однако он считал необходимым продолжать борьбу, чтобы использовать все шансы и попытаться вынудить союзников пойти на более приемлемые для Германии условия капитуляции.

По мнению Херрманна, массированная атака поршневых истребителей на соединения вражеских бомбардировщиков могла нанести им тяжелые потери и тем самым заставить командование союзной авиации на время прекратить массированные налеты на Германию. Воспользовавшись такой передышкой, люфтваффе завершили бы формирование и обучение новых частей, оснащенных реактивными Ме-262, которые затем могли бы внести перелом в ход воздушной войны над Западной Европой.

Надо заметить, что аналогичные планы имели и другие лица из руководства люфтваффе. Так, подобную операцию под кодовым наименованием «Большой удар» в ноябре 1944 г. хотел провести командующий истребительной авиацией генерал-лейтенант Адольф Галланд. По его расчетам, массированный удар около двух тысяч истребителей позволил бы сбить в течение одного дня от 400 до 500 вражеских тяжелых бомбардировщиков, при этом собственные потери люфтваффе могли составить около 500 самолетов. Однако по различным причинам, и в том числе из-за конфликта Галланда с рейхсмаршалом Герингом, эта операция так и не была проведена.

Тем не менее план Херрманна имел одно принципиальное отличие. Тот считал, что классическая тактика боя с противником, имеющим подавляющее численное превосходство, не даст нужного результата. Поэтому он предложил сформировать специальные истребительные части, для которых главной и единственной задачей был таран вражеских четырехмоторных бомбардировщиков. Это была своеобразная модификация тактики действий штурмовых групп люфтваффе, пилоты которых должны были только в крайнем случае таранить вражеские бомбардировщики.

FW-190А, использовавшие в штурмовых группах, имели дополнительное бронирование и вооружение и потому требовали сильного истребительного прикрытия, так как в воздушном бою становились легкой добычей для истребителей союзников. Поэтому Херрманн предполагал использовать высотные истребители Bf-109G-10 и K-1. Для этого с них снималось все «лишнее» бронирование и оборудование, а также большинство вооружения, кроме одного 13-мм пулемета MG131. Самолет становился легче приблизительно на 200 кг и получал дополнительную прибавку скорости в 39 км/ч.

«Модернизированные» таким способом «Мессершмитты» должны были набирать высоту 12 000 м и, пикируя оттуда, атаковать противника. При этом преимущество в скорости должно было позволить им оторваться от вражеских истребителей. Сбивать бомбардировщики они должны были тараном, целясь при этом в место стыковки фюзеляжа с хвостовым оперением, то есть в наиболее уязвимое место. При этом шансов выжить у пилота «Мессершмитта» было, как говорится, 50 на 50.

В соответствии с концепцией Херрманна однократное массовое применение 800 подобных самолетов, которые пилотировали бы добровольцы, могло позволить уничтожить около 400 тяжелых бомбардировщиков, что вынудило бы союзное командование на несколько недель прекратить дневные налеты на Германию. В конце декабря 1944 г. он через командира II.Jagdkorps генерал-майора Дитриха Пельтца передал свои предложения Герингу. Тот в целом поддержал план, но выразил сомнение в том, что найдется требуемое число добровольцев.

Гитлер, которого также ознакомили с предложением Херрманна, дал разрешение на проведение подобных операций, получивших общее наименование «Оборотень» («Wehrwolf»), только при условии, если будет достаточное число добровольцев. Оберст был уверен, что такие добровольцы найдутся в большом количестве, и рейхсмаршал поручил ему разработать специальное обращение к пилотам.

Тщательно подбирая слова, Херрманн написал его текст. В нем открыто говорилось об опасности предстоящей операции, но при этом скрывались ее подробности. Первый проект обращения Геринг отверг, поскольку в нем имелся пункт о том, что он лично встретится с добровольцами перед вылетом, чтобы поддержать их и пожелать успеха. И только после того, как это положение было убрано, шеф люфтваффе подписал текст. Позднее Херрманн говорил, что он тогда подумал, что Геринг просто неспособен появиться перед своими летчиками из-за чувства вины за положение, в котором те оказались.