Чудо - из чудес

            — Стасик! А где все остальные?

            — Потом расскажу! — пообещал Стас. — И покажу!

            — Успокаиваешь? Я ведь понимаю, что все те обеды, икра, которыми ты баловал меня в роддоме, съели со мной все это…

            — Да нет, они — у Владимира Всеволодовича! — умалчивая пока про музей, клятвенно прижал ладони к груди Стас. — Временно!

            — Учти! — погрозила ему пальцем Лена. — Я ведь могу прямо сейчас позвонить ему и проверить!

            — Зачем только деньги зря тратить? — тут же послышался знакомый голос, и Лена со Стасом увидели академика, которого только что впустил в квартиру Сергей Сергеевич.

            Как всегда он был легок на помине.

            И в руках у него была — большая, толстая, в кожаном переплете книга.

            — Ребята не смогли — у них лекции, так я, старый не утерпел, сам принес! — виновато сказал он, протягивая книгу Стасу.

            — Что это? — не понял тот.

            — Как что? Твой роман!

            — Мой?!

            Стас посмотрел на имя и фамилию на обложке, на заголовок, бегло пролистал книгу…

            — Пока единственный экземпляр! Так называемый сигнальный. Еле-еле выпросил у директора типографии. Сказал — лично автору! — сообщил ему Владимир Всеволодович.

            Стас ошеломленно посмотрел на него.

            На книгу…

            И тут взгляд его остановился на старательно делающей самый невинный вид Лене…

            — Постойте-постойте… Эти просьбы рассказать на диктофон для Тиши…

            — Для Тиши — это ты сам придумал, я просто не возражала! — предупредила Лена.

            — Постоянные по делу и без дела приходы Олега с Ириной, ваши таинственные разговоры и лица заговорщиков… Так вот оно что… И как же это я сразу обо всем не догадался?!

            — Ну, и на старуху иногда бывает проруха! Если хочешь знать, чтобы надежно спрятать какую-нибудь вещь, нужно положить ее на самое видное место! — успокоила его Лена. — Ты просто своим мужским умом построил удобную тебе логическую цепочку, увидел конечную цель и ничего кроме нее уже не замечал! Не одной же мне было тогда быть слепой?

            — А в чем, собственно дело? — поинтересовалась привлеченная шумом в кабинете Людмила Ильинична.

            Она только что посадила внука в кроватку и вошла к хозяевам и гостям.

            — Да вот, — растерянно сказал Стас, протягивая ей книгу. — Мой роман…

            — Твоя?! — не поверила Людмила Ильинична. — Что же ты раньше молчал?..

            — А я и сам не знал. Это все она! — кивнул он на Лену. — Ее работа!

            И по счастливо-ошеломленному лицу сына Людмила Ильинична поняла, что он это делает не для того, чтобы сдружить ее со своей женой, а говорит чистую правду.

            Она обняла невестку.

            Прошептала:

            — Спасибо тебе!

            И спросила:

            — И какой же тираж?

            Лена вздохнула, приготовившись услышать от не переносящего лжи Владимира Всеволодовича честное:

            — Пять экземпляров…

            И не поверила своим ушам:

            — Тридцать тысяч!»

            — Что-о?! — заикаясь, переспросила Людмила Ильтинична. — Но ведь это же оч-чень б-большой по нынешним временам тираж! А Ник, который мог бы все это профинансировать — в тюрьме…

            — Да его давно уже выпустили за полным отсутствием вины! — сообщал ей Стас.

            А Владимир Всеволодович добавил:

            — Конечно, теперь он мог бы помочь. Но так решила сама типография. Ее генеральный директор посчитал, что это очень выгодное издание и предложил напечатать книгу за свой счет. На любых условиях Стаса. И, разумеется, после того, как он сделает в ней поправки, какие сочтет необходимыми. Ведь одно дело надиктовка красивым, прикрывающим стилистические пробелы, голосом, и совсем другое — на прямо скажу — безжалостной, обнажающей все недочеты бумаге. Но править — это не писать заново. Только нужно спешить. Сроки поставлены очень жесткие… Я бы сказал даже — жестокие!

            Стас на радостях обнял его, потом Лену.

            Он собрался обнять и перецеловать всех.

            Но тут в боковом кармане его куртки… неожиданно зазвонили колокола.

            — Что это? — не понял Стас. — Будильник? С чего бы — в такое время я его никогда не завожу. Тем более, с колокольным звоном…

            И тут Лену как осенило:

            — Стасик, так ведь сегодня второе мая! Ты что — забыл?!

            — А ведь и правда!!!

            Перебивая друг друга, они принялись рассказывать о том, как год назад ездили к матушке Матроне, про слова юродивой, как Стас завел будильник, чтобы проверить — сбудутся ли ее слова.

            И вот он — зазвонил.

            Точней — зазвенел!

            Под этот звон они перешли в комнату, где возился со своими погремушками Тиша.

            — Вот оно — современное чудо! — впервые высказываясь так в адрес техники, с уважением покачал головой Владимир Всеволодович. — Надо же как Господь все сразу устроил. И Лена прозрела! И книга готова! И Стас незаметно для себя стал писателем. Да-да, не спорьте со мной, молодой человек, — тоже впервые переходя со Стасом на «вы», очевидно, чтобы придать этому еще бо̀льшую весомость заметил он. — Стали! Опыт надиктовки у вас уже есть. Помощница тоже. Так что они теперь здесь так заработают, что в год по роману выпускать станут!

            — Нет, — даже испугалась, услышав это, Людмила Ильинична. — Они сегодня же вернутся домой. И я обеспечу Стасику с Леночкой все условия для работы! А не захотят, к нам, так я сама буду ездить сюда. И вообще, действительно, чудо-то какое!..