Чудо

– Благородный господин Шуи, – сказал я грустно, – я не имею права принимать такое решение.

В этот момент он со своими охранниками стоял уже рядом. Тот, что проверял Лазарева, достал из карабина охотничий нож.

– Нет, я сам, – зло прошипел Шуи.

Я почувствовал удар в живот. Никто не приходил на помощь. Вся многочисленная охрана вокруг не сдвинулась со своих мест. Люди в ВИП-зоне не произносили ни звука. Журналисты из дальней части зала замерли в ожидании. Как потом выяснилось, никто не посмел записать видео. Кто-то схватил меня за волосы на затылке и грубо потянул назад, а затем ударил по лицу, отчего я зажмурился, затем почувствовал, как мой правый глаз насильственно открывают, и через мгновение я с ужасом видел перед самой зеницей моего ока занесенный блестящий прибор. Господи, я успел разглядеть столовую ложку и постарался со всей силы зажмуриться, но не смог.

– Стойте! Нет! – Я кричал теперь не своим голосом. Хмель и храбрость как рукой сняло.

В ответ последовал лишь страшный крик, будто кричал дикий бабуин, и я ощутил нестерпимую боль в глазу. Меня скрутило, словно от ударов током по всему телу, я упал, закрывая лицо руками. Произошло что-то непоправимое, что-то чудовищное. Я почти потерял сознание, но от запаха нашатыря немного пришел в себя.

– Я сделал вам укол, – сказал военный врач. – Должно быть легче.

Видимо, лекарство подействовало, и боль начала немного отступать. Я понял, что нахожусь на полу, и почувствовал настоящий страх за свою жизнь, отчего все чувства сильно обострились. Мое внимание привлекли голоса.

– Это не тот глаз! – кричал азиат.

– Нет, господин, – отвечал ему юрист, – глаз правильный.

– Почему не срабатывает?

– Вероятно, господин Лазарев отозвал доверенность на операции.

– Но как?! Он без сознания.

– Вы все еще можете перенести шары на свободное поле.

– Верно!

– Поднесите глаз ближе. Вот, сработало.

Несмотря на обезболивающее, меня трясло и к горлу подступала тошнота. С ужасом потрогал лицо: на правом глазу была повязка. А левый? Страшно открывать. Кажется, я все еще сдавленно ревел от боли, как животное, попавшее в капкан. Я больше не чувствовал себя человеком. Грубое унижение и насилие достигли своей цели, все, что было дальше, я слышал украдкой, стараясь не шевелиться. Я понимал, что происходит, но думал о другом. Как вернуть мою жизнь.

Потом мне рассказали, что, когда Шуи переместил последний шар на свободное поле, ему удалось продать часть акций, но почти за бесценок. Акции iStar стоили триста долларов за штуку. Путем несложных вычислений можно понять, что после всех манипуляций Шуи смог вернуть себе только третью часть своей водной империи, так как именно столько у него было денег после продажи активов iStar. Две трети водных ресурсов теперь оказались на открытых торгах. Чтобы вернуть себе остальное, бизнесмен должен был перевести другие свои активы в ликвидность и скупать акции с открытого рынка, где они теперь торговались Центральным Банком. Понимая это, Шуи со своей охраной стремительно покинул ВИП-зону.

Лекарство наконец дало сильное облегчение, и я приоткрыл левый глаз. Глаз наполнился кровью, веки сильно отекли, но я видел. Сквозь дымку, мутно, но видел. Я посмотрел на экран. Пуск последней ракеты все больше затягивался, а акции iStar против ожиданий росли в цене. Это уже не занимало меня, как раньше, но я все же хотел знать, что будет дальше. Кто-то, по всей видимости, неистово скупал акции с рынка. Кто-то, кто ждал этого момента и точно знал, когда он наступит. Мне стало так жаль себя, что я почти заплакал. Мое внимание, однако, привлек новый хлопок и звук, словно от зажженной гигантской спички. Я не видел, что происходит внизу, но оператор ловко перевел объектив на взлетающую ракету, которая вот уже пять секунд набирала высоту. Десять. Двадцать. Никто не дышал. Еще немного, и вот объект отбрасывает ступень и выходит из плотных слоев атмосферы Земли.

Я опустил тяжелый взгляд с экрана на собравшихся. Армстронг со слезами на глазах подошла к Лазареву и, склонившись, поцеловала его руку. А затем прижалась к ней щекой. Это был жест, который ни с чем не спутаешь. Я догадался, что они были связаны не только деловыми отношениями. Со стороны этого человека было просто бесчестно подсовывать мне самых близких для него людей и не рассказать мне об этом. О чем он вообще думал?! Мне снова захотелось плакать, но я не успел, так как Армстронг совершила неожиданное. Она бросилась бежать через кордоны к Разлому. Я точно знал, куда и к кому она бежит.