Чудо

Спортивный зал превратился в огромный Египетский музей. Наши творения разместили на столах; рядом с каждым экспонатом стояла маленькая карточка с объяснением, что это такое. Большинство экспонатов удались, но, вот честное слово, наши с Августом были лучше всех. Моя скульптура Анубиса выглядела как настоящая, и я даже покрасила ее настоящей золотой краской. А Август построил свою ступенчатую пирамиду из кубиков сахара. Она была два фута в высоту, с основанием два на два фута, и он опрыскал ее из баллончика специальной краской, имитирующей песок. Просто блеск.

Мы все оделись в египетские костюмы. Кто-то нарядился археологом, похожим на Индиану Джонса. Кто-то — фараоном. Мы с Августом были мумиями: замотали лица бинтами и оставили только две маленькие дырочки для глаз и одну для рта.

Родители сначала топтались в коридоре перед спортзалом. Потом нам сказали, что музей открылся и каждый может провести своих взрослых; при этом свет в зале выключили, и мы должны были устроить им экскурсию с фонариками. Август и я водили наших мам вместе. Мы подходили к каждому экспонату, объясняя, что это такое, и шепотом отвечали на вопросы. А иногда, для пущего эффекта, держали фонарики под подбородком. Чей-то шепот из темноты, лучи мечутся по залу туда-сюда — все это было очень весело.

В какой-то момент я отбежала к питьевому фонтану. Чтобы попить, пришлось размотать лицо.

— Привет, Джун. Крутой костюм. — Ко мне подошел Джек. Он был одет как Рик О’Коннелл из «Мумии»: в белую рубашку и коричневые штаны с подтяжками.

— Спасибо.

— А вторая мумия — Август?

— Ага.

— Э-э… Слушай, ты, случайно, не знаешь, почему Август на меня злится?

— Угу.

— Угу — в смысле знаешь? Можешь мне сказать?

— Нет.

Он растерянно кивнул. Было видно, что он места себе не находит.

— Я обещала никому не говорить, — объяснила я.

— Так странно, — вздохнул он. — Я понятия не имею, почему он вдруг на меня взъелся. Ни малейшего. Может, хоть намекнешь?

Я обернулась: Август на другом конце зала разговаривал с нашими мамами. Нет, клятвы я не нарушу. Но и Джека мне жалко.

— Кровавый Крик, — прошептала я ему на ухо и сразу ушла.

Часть четвертая Джек

Вот мой секрет, он очень прост:

зорко одно лишь сердце.

Самого главного глазами не увидишь.

Антуан де Сент-Экзюпери, «Маленький Принц»[7]

Звонок

В августе на нашем автоответчике обнаружилось сообщение мистера Попкинса, директора средней школы: он просил ему перезвонить. И мама сказала: «Наверное, он обзванивает всех новичков, поздравляет с поступлением», — а папа сказал: «Тогда ему придется неделю сидеть на телефоне». А потом мама набрала мистера Попкинса, и мне было слышно все, что она говорит. Вот в точности что она произнесла:

— О, здравствуйте, мистер Попкинс. Это Аманда Тот, вы просили перезвонить. Пауза. О, спасибо! Очень приятно. Он и сам ждет не дождется. Пауза. Да. Пауза. О, спасибо! Конечно. Долгая пауза. О-о-ох. Угу. Пауза. Ну, это так приятно слышать. Пауза. Конечно. Ох. О господи. О-о-ох. Долгая-предолгая пауза. Я понимаю, да. Уверена, что он согласится. Минуточку, записала. Я позвоню после того, как с ним поговорю, хорошо? Пауза. Нет-нет, это вам спасибо. До свидания!

Как только она положила трубку, я сразу же на нее накинулся:

— Ну, что случилось? Что он говорил?

Мама ответила:

— Все это очень лестно, но и грустно тоже. Видишь ли, есть один мальчик, который в этом году тоже поступил в школу Бичера, а раньше он никогда не ходил в настоящую школу, потому что обучался дома. И вот мистер Попкинс поговорил с учителями начальной школы, чтобы выяснить, кто из бывших четвероклассников самый добрый, и учителя, наверное, сказали ему, что ты замечательный мальчик — а я это всегда знала, — и сейчас мистер Попкинс спрашивает, готов ли ты первое время присмотреть за этим новичком.

— То есть с ним подружиться? — уточнил я.

— Именно. Он говорит, что ты будешь ему «школьным крестным».

— Но почему я?

— Я же сказала. Твои учителя рекомендовали тебя мистеру Попкинсу. И я так горжусь, что в школе тебя высоко ценят…

— А что тут грустного?

— О чем ты?

— Ты сама сказала: «Все это очень лестно, но и грустно тоже».

— Ой, да, — кивнула мама. — Кажется, у этого мальчика некая разновидность… м-м, похоже, что-то не так с его лицом… Не знаю, может, он попал в аварию. Мистер Попкинс сказал, что все объяснит, когда ты придешь в школу на следующей неделе.

— Сейчас же еще лето!

— Он хочет, чтобы ты встретился с этим мальчиком до того, как начнутся занятия.

— Мам, а я могу отказаться?

Мама, кажется, немного удивилась.

— Конечно, — сказала она. — Но это же доброе дело, Джек.

— Тогда я отказываюсь.

— Ты хотя бы подумай.

— Я думаю и понимаю, что не хочу ни с кем нянчиться.