Чудесный генератор

— Ну?

— Так вот и я с ними хочу поехать… в отпуск, или как там…

Академик удивленно посматривал на сторожа:

— Зачем, Андрей Антонович? Не лучше ли вам куда-нибудь в дом отдыха?.. Ну, например, мы вас можем на курорт отправить… в Крым…

Андрей Антонович решительно покрутил головой:

— Нет, Иван Петрович. Такая у меня к вам просьба… позвольте с ребятами. Дело там у меня есть одно…

— Какое?

Но Андрей Антонович уже замолчал. Такая длинная беседа была для него слишком непривычной и тяжелой. Академик взглянул на него еще раз и махнул рукой:

— Ладно, езжайте в совхоз, Андрей Антонович!

6. ЕСЛИ БЫ ОЛЕСЬ ЗНАЛ…

Одного большого грузовика хватило на всех — и даже на дополнительный чемоданчик Раи, которой, конечно, никак не могло хватить общей нормы. Норма нагрузки не превышала одного чемодана на человека, однако, никто не стал с этим спорить. Ведь Рая, вполне логично, записала дополнительный чемодан на счет Андрея Антоновича, который брал с собой только маленькую корзинку.

А впрочем, все это казалось мелочью рядом с проблемой перевозки самого генератора. Тут крылась настоящая опасность. Не говоря уже о возможности разбить драгоценные лампы в генераторе, — никто не мог гарантировать, что генератор после его сборки в совхозе начнет работать так же безупречно, как работал он до сих пор в институтской лаборатории.

— Ты только пойми, андерстенд-ю, какая это сложная штука — ультракоротковолновый контур, — бормотал Мистер Питерс, разбирая на отдельные части генератор. — Ну вот, я и разобрал все. Ладно. Теперь, приехав, надо будет собрать. А вдруг, какая-нибудь ерунда изменится…

— Какая?.. — раскрыл глаза Рома.

— Какая хочешь. Вот, например, — и Мистер Питерс показал на медный стержень, который именно в этот момент он откручивал с шасси.

Рома недоверчиво посмотрел на стержень.

— Чтобы эта побрякушка изменилась?.. — протянул он голосом, полным сомнения. — Ну, знаешь, для этого надо этот стержень, я думаю, умышленно молотком бить… И не раз, а долго.

Мистер Питерс вспыхнул:

— И когда только я научу тебя, несчастного, понимать что-то в таких деликатных вопросах, как ультракороткие волны… Фуул, честное слово, фуул!

Рома только посмотрел укоризненно; это слово он помнил достаточно хорошо.

— Чем ругаться, хороший человек объяснил бы, — проговорил он, качая головой.

— Слушай, несчастный. Может оказаться, что определенная часть эффекта моего генератора зависит от того, что этот стержень именно так, а не иначе покрыт тоненьким слоем зеленого окисла. Ты же хорошо знаешь, как идут токи высокой частоты?.. А, может, для моей частоты именно и нужен этот слой? И, если я его сниму, эффект будет уже другой? А, может, наоборот, от влаги слой этот увеличится — и опять-таки изменит сопротивление стержня… Разве я знаю?

— Хотел бы я знать, чего ты требуешь от него, когда и сам этого, как следует, не знаешь? — язвительно спросил Олесь, который, войдя, прислушался к разговору.

— А, и ты здесь, землеройка, — отозвался Мистер Питерс. — Не приставай, пожалуйста, потому что могу обругать.

— Прошу, прошу, кстати, вот еще один слушатель подошел. Ты, давай, крепче ругайся, — рассмеялся Олесь, видя, как входит в комнату Рая.

Не замечая, как сжал зубы Мистер Питерс, Рая обратилась к Роме:

— Вы, не видели, Рома, моей киски?..

— Зачем она вам? Ведь же мы сейчас поедем? — искренне удивился Рома.

— Она поедет со мной в совхоз. Я так привыкла к ней…

…Так получилось, что грузовой автомобиль привез в большой институтский совхоз «Победа», вместе с разобранным мощным генератором, еще и шесть живых существ разного возраста, пола и настроений. Мрачного, строгого Мистера Питерса с трубкой во рту; длиннющего Рому, который всю дорогу шутил, будучи очень рад тому, что рядом с ним сидела самая очаровательная в мире девушка; серьезного, загорелого Олеся, который, наоборот, совсем даже не замечал присутствия одной из представительниц той половины человеческого рода, которая считает вероломную измену в любви вполне нормальным явлением; наконец, саму причину и источник многих недоразумений, что держала в своих чудесных ручках большую сытую кошку с пушистой блестящей шерстью. И, чтобы закончить наше коротенькое описание, вспомним еще про неизменного Андрея Антоновича, который, несмотря на замечательное время года, на ослепительное горячее солнце, приехал в совхоз в большой меховой шапке.

Вот таких гостей увидел перед собой, выйдя навстречу грузовику, Даниил Яковлевич Сидорин, директор совхоза «Победа».

Они вылезали из автомобиля по одному, поглядывая на совхозные здания и любуясь сельскими пейзажами. Только один из гостей, крепкий мужчина с трубкой во рту, не смотрел ни на что, кроме деревянных ящиков, которые снимали с грузовика рабочие.

— Полегче, полегче, — покрикивал он, — осторожнее!

— Так, — проговорил Даниил Яковлевич, — так. Приехали, значит. А кто же у вас тут, товарищи, самый главный? Бригадир, или как там?

Рая указала ему на Мистера Питерса, который наконец слез и сам с грузовика.