Чудесам нет конца

– Согласен, определенная проблема с императором Карлом Великим, жившим в девятом веке, имеется, – говорит он. – О нем многое известно, и, на мой взгляд, мы знаем даже чересчур много. Он участвует в слишком многих сражениях, строит слишком много церквей, создает слишком много манускриптов. Он мудрый, храбрый, образованный, щедрый – само совершенство. Более того, его паладины, Роланд и Оливер, совершают невероятные героические подвиги, невзирая на полное отсутствие шансов, а империя Карла уж слишком велика. Сдается мне, что этот император и его рыцари могут оказаться мифическими персонажами… как король Артур.

– То есть? Вы считаете историю Артура всего лишь легендой?

– История Артура – основополагающий миф нашего народа, и раз англичане им гордятся, значит, история и правда хороша, но это лишь сказка, а реальные события наверняка были куда скучнее, ибо жизнь вечно оказывается скучнее историй, которые я читаю в книгах.

– Не может быть, чтобы Артур был всего лишь плодом нашего воображения. – Энтони потрясен. – Во-первых, кости Артура и Гвиневры обнаружены и перезахоронены монахами в Гластонбери. Я молился у их гробницы. Далее: Круглый стол находится в Винчестере, и я видел его своими глазами, как и места рыцарей, обозначенные вдоль окружности, а еще есть геральдические свитки, где изображены эмблемы всех рыцарей Артура. Каждому известно, что Гилфорд раньше именовался Камелотом. Более того, до нас дошли труды по истории Британии: один написан монахом Уильямом из Мальмсбери, другой – епископом Джеффри Монмутским. Есть и другие. Такие святые люди не стали бы выдумывать подвиги Артура.

Но предложенные доказательства не впечатляют графа.

– Основная часть нашей истории выдумана, и это даже к лучшему. История есть не что иное, как ложь, которую мы рассказываем о наших предках. Если немецкий монах способен выдумать три столетия, то непонятно, почему наше британское духовенство не может опуститься до подделки полувека или около того. Что же касается меня, я уже давно оставил романы об Артуре и его рыцарях, ибо считаю их слишком далекими от жизни. В настоящее время я читаю «Тирренику» императора Клавдия, весьма продолжительную историю этрусков, но по большей части не верю его рассказам об этрусских царях и их войнах. Наверняка многое придумано. И все-таки мне нравится читать выдумки о прошлом, пока они кажутся правдоподобными, чего нет в историях об Артуре.

– Но если Артур и братство Круглого стола никогда не существовали, то нам не с чем сравнивать себя, и попытка воскресить Камелот – просто-напросто глупость.

– Именно так. Но Эдуард не должен заподозрить правду, ибо глупость тоже полезна. Я восхищаюсь историями о короле Артуре и немного боюсь их, поскольку считаю воскрешение людей, которых никогда не существовало, своего рода колдовством. Впрочем, полагаю, вам известно о колдовстве больше моего… Хотя утверждать не возьмусь…

Затем, меняя тему разговора, Триптофт расспрашивает Энтони о семье, и тот к слову упоминает, что поместьями Элизабет в Лестершире завладели люди леди Феррерс.

– Не знал, что у вашей жены есть поместья в Лестершире.

– Я говорю о сестре, ее тоже зовут Элизабет. Внезапно Триптофт приходит в бешенство:

– Клянусь пятью ранами Христа! Это проклятие английской аристократии. Мы, лорды и леди, настолько безмозглые, что не можем придумать своим детям других имен, кроме Элизабет, Анны, Кэтрин, Генри, Ричарда, Эдварда и Джона. А потом снова Генри, Элизабет, Джон, Кэтрин, Ричард, Эдвард и Анна. Поэтому мы постоянно путаемся, кто есть кто. У простолюдинов больше разума и воображения, поскольку у них встречаются и другие имена: Ходж, Пойнс, Гарт, Алфред, Мэриголд и Беверли. Клянусь Богом, я так устал от собственного имени Джон, что уже готов назваться Актеоном, Зороастром или каким-нибудь Фабрисом.

С этими словами Джон Триптофт топает прочь из палатки. Энтони догадывается, что на самом деле граф злится на себя за реплику о колдовстве. В последний момент, уже верхом на лошади, Триптофт, вполне успокоившийся, приглашает Энтони к себе в Дастенборо. Возможно, они смогут сойтись в дружеском поединке на мечах.

Изначально Замок скорби получил свое название потому, что здесь хозяйничали злые чары. Под стенами этого замка Ланселот сражался с двумя отрядами рыцарей и победил их. Захватив цитадель, Ланселот пришел в часовню и увидел там большую металлическую надгробную плиту. Подняв ее, он обнаружил, что могила предназначена ему, а на плите вырезано его имя. Так рыцарь впервые узнал, кто он, и понял, что после смерти его тело упокоится в этом замке. А еще он нашел спрятанный в колонне сундук, из которого доносились ужасные голоса. Он открыл сундук, оттуда вихрем вылетели бесы, и колдовские чары рассеялись, а замок стал владением сэра Ланселота.