Чудес не бывает

— Куда ты собрался? Он отписал свой Верфул тебе, так мог бы и отслужить за то, побыв сиделкой старому маразматику, — налил себе вина герцог и плюхнул кусок мяса в тарелку.

— У меня долг перед другом, я обещал ему послужить до его возвращения в его семье.

— Что за друг? — зыркнул презрительно Даган, вгрызаясь в мясо.

— Лемзи Де Ли.

Рука герцога замерла. Он осторожно положил пищу обратно на тарелку и спросил:

— А где он сам?

— На службе короля. Мы должны были отплыть вместе.

— На святое дело по защите земель дохлого королька от мавров? — усмехнулся Боз. — Гай все же выслал подмогу кузену. Болван, — качнул головой.

— Я не считаю помощь родственнику глупостью.

— Вот и помогай своему родственнику. Они отплыли, ты остался — что надо? Сиди в замке, что достался тебе и радуйся, что не подставляешься стрелам.

— Мне нужно уехать. Я обещал Лемзи присмотреть за его семьей.

— Мне все равно кому и что ты обещал. Хочешь бросить своего благодетеля? Бросай. Но знай, я и близко к нему не подойду. А Верфул?… — Боз хлебнул вина, посмаковал, хитро щурясь в оконный проем. — Развалюха, ничего не скажешь, но он родовой замок Даган. Я знал, что рано или поздно старый дурак отпишет его тебе, но если ты думаешь, что я отдам его просто так, то ошибаешься. Ты ублюдок, не забывай, что прав у тебя столько, сколько я позволяю. У меня масса свидетелей, что старик выжил из ума, а ты… ты славный воин короля вынудил маразматика отписать Верфул себе. Стоит мне щелкнуть пальцами и тебя засудят.

Орри с ненавистью уставился на отца.

— Ну, ну, не стоит изображать негодование. Можно все решить миром, в конце концов, ты мой сын и я не отказался от тебя, не смотря на то, что твоя мать была охоча до других мужчин. Ее спальня всегда была занята, но! — мужчина выставил палец. — Ты явно мой. В тебя видна жилка великих Даган. И я готов закрыть на все глаза, не затевать процесс, оставить все как есть. Живи в Верфул, отчего б нет?

— Но?

— Но при этом не забудь отплатить мне, ухаживая за старым идиотом, чтоб мне не пришлось брать на себя этот крест. Краснеть перед соседями я не хочу, как не желаю приближаться к старику. Ты оказываешь услугу мне, я — тебе. А как схоронишь, езжай куда хочешь, — махнул рукой и принялся за трапезу.

Чему тогда обрадовался отец?

С чего проявил благодушие к ублюдку, а не кинул его на растерзание своим судебным приставам?

Сделка состоялась, но не заложил ли Оррик душу, согласившись ради сохранения крыши над головой, отложить поездку к Де Ли?

— Причем тут Боз?! — зарычал Оррик на Галиган, хватая его и встряхивая.

— Оррик перестань, прошу! — всхлипнула девушка. — Я все расскажу, я!

Мужчина выпустил брата и уставился на Исвильду: что ты можешь знать, малыш?

— Я…Я оказала услугу герцогу, а за то попросила мужа…

— Какую услугу? — не понял Оррик, не обратив внимания на окончание фразы, что была произнесена невнятно и тихо.

— Не могу сказать. Я поклялась молчать, — ответила, встретив смущенно-просительный взгляд Галиган.

Даган начал сердиться. Ему катастрофически надоели загадки, недомолвки и главное, переглядки девушки с братом. Может ему пытать обоих?

Пыф-ф!

— Ты тоже поклялся? — уставился на Галиган. Тот мотнул головой, старательно пряча взгляд. — Хорошо, — порадовался Оррик. — Предлагаю выбор: говоришь сам, сейчас, или все равно говоришь, после того как я нудно и долго буду выколачивать из тебя секреты.

Галиган, к недоумению уже готовой вступиться за него Исвильды, фыркнул и вдруг рассмеялся:

— А ты безумец, братец! Я смотрю ты не пощадишь и родственника ради Исвильды!

— Ты знаешь?! — помрачнел Даган. А он-то болван! Идиот! — Ты знал, кто она?!

— Конечно. А чья, по-твоему на ней одежда?

Это было слишком. Мысль, что Исвильда носит исподнее Галиган, а возможно примеряла ее перед ним, обдала Орри жаром и гневом. Лицо мужчины исказила гримаса ненависти.

Улыбка Галиган спала, взгляд стал затравленным:

— Ты… ты что выдумал? — начал отстранятся, предчувствуя, что Орри сейчас попросту убьет его за неведомый грех, сродный в воспаленном мозге безумца, самому тяжкому преступлению. — Ты сам оттолкнул ее!…

— Орри! — качнулась Исвильда, обхватила мужчину видя, что тот не просто в гневе — в ярости, и готов кинуться на Галиган.

— Что ты городишь?! — процедил еле сдерживаясь. Если б не Исвильда, он бы убил его, но пугать девушку не хотел, как ни за что не хотел терять. А взгляд, скользнув к ней, наткнулся на колет брата, и в голову опять ударила ревность и обида. Ей он все прощал, впрочем, и прощать нечего — невинное дитя, что она понимает, но он, но ему?!…

— У меня не было выхода, я не мог бросить ее как ты! — вскочил Галиган.

Оррик перекосило: о чем он толкует?! Напоминает тот позор, предательство, когда Даган вместо долга другу отдавал долг деду?! А что он может знать?! Щенок, избалованный мальчишка, всю сознательную жизнь проживший за спинами натасканной своры стражников?!

Рука потянулась к хлипкой шее брата.