Чудес не бывает

Она сжала зубы и, недобро сверкнув глазами на Гарта, вытащила клинок, чтобы продемонстрировать умение им обращаться. Кинжал завертелся в руке с удивившей всех скоростью, поблескивая каменьями. Выпад и сталь прикоснулась к горлу Гарта, который не успел ничего сообразить. Еще пару еле уловимых движений и клинок срезал с насмешника шнуровку на колете и ремень. И ушел в ножны.

— Кто научил?

— Брат, — не стала скрывать.

— Годится, — с некоторым подозрением бросил Орри: он знал только одного человека, способного настолько же виртуозно управляться с кинжалом и это был Лемзи Де Ли.

И вдруг резко перехватил пацана, сжав горло локтем: интересно — дерется парень так же как его брат?

Исвильда сильно испугавшись от неожиданности, вскрикнула и не думая, лягнула мужчину в пах. И тут же была откинута прочь. Прокатилась по траве и пыли, и остановилась у колодца. Орри согнувшись пополам, пытался восстановить дыхание и справиться с резкой болью.

— А дерется как девчонка, — констатировал Гарт, поймав недовольный взгляд друга. Орри прищурился и с трудом выпрямившись, повернулся к Исе: девчонка?

И протянул руку, проверяя. Исвильда не думая, вложила свою руку в его ладонь и была рывком поднята с земли, притянута к груди Оррика. Он пристально оглядел ее, и хоть ничего, говорящего за версию друга не нашел, тихо шепнул в ухо:

— Миледи, вам колет не жмет?

Дама бы отвесила пощечину, смутилась или испугалась, но расчет Даган не оправдался.

Ивсильда не нашла лучшего ответа как топнуть пяткой по ступне супруга. Тот охнул, выпуская ее, и невольно склонившись, бросил:

— Понял.

— Я свободен мессир? — грубым голосом спросила девушка, испугавшись прилюдного разоблачения. Орри лишь пристально глянул ей в глаза и кивнул.

Она поспешила скрыться с его глаз, а мужчина еще долго смотрел ей вслед, путаясь в догадках и предположениях. И решил — кем бы не был этот странный паж, его обязанность теперь присмотреть за ним.

Гарт склонился к нему и, проследя за взглядом друга, толкнул того в плечо, упреждая:

— Так на женщин смотрят, когда ищут любовницу. Или твоя идея о фаворите нашла достойное воплощение?

Орри выпрямился, хмуро глянул на друга и пошел в гущу тренирующихся воинов — у него еще есть дела, а говорить об Исайи он не хочет. Не зачем.

Если это девушка — то видно у нее есть веская причина скрывать свой пол под мужской одеждой. И не ему раскрывать секрет дамы.

Если мальчик — то говорить вообще не о чем.

Если Максимильян Де Ли, то тем более, раскрывать его тайну, подвергая опасности, Оррик не собирается, а вот защищать и помогать — пока кровь в жилах есть.

Одно ему покоя не давало — кинжал Де Ли. Как он мог попасть в руки постороннего человека? Через Галиган или Лавсли? Подарок? Это в том случае, если паж — девушка и любовница либо того, либо другого. Тогда кто-то из них замешан в злодеянии.

Или все же паж — любовник?

От этих мыслей настроение Орри к чертям уехало…

Исвильда поняла, что Оррик что-то заподозрил, но не поняла, что и пребывала в растерянности. Ей хотелось подойти к нему и все рассказать, но тут и появлялись глубокие сомнения: что она ему расскажет? Что она его жена, та самая ведьма от одного вида которой его тошнило? Что Боз приказал прочесать лес в ее поисках, и она вынуждена скрываться, чтобы сохранить свою жизнь, потому что случайно узнала тайну Галиган? Тогда смысла в его плане никакого и толка тоже.

Мужа она не приобретет, но с жизнью расстанется. Оррик обольет ее презрением и лично сдаст отцовскому палачу, чтобы избавиться от ненавистной карги, которая мало навязалась ему, так еще и обманула, стала врагом его отца. Докажи что она не желала того, и выбора у нее не было. Кто послушает лгунью, нищенку, ведьму?

Выбора нет, остается уповать на волю Божью.

И Исвильда уповала, надеясь, что Оррик привяжется к ней и тогда не сможет оттолкнуть, а гнев Боз схлынет, он забудет о ведьме, перестанет ее искать, уверившись, что та сгинула. И тогда не будет столкновения меж отцом и сыном, и опасности для нее.

А пока девушка продолжала играть роль мальчика, сидела с воинами Даган за одним столом, как и положено пажу и поглощала завтрак. Ей было неуютно в обществе вояк, под пристальными взглядами Даган, сидящего справа от нее наискосок, а тут еще воин слева начал проявлять любопытство, заставляя девушку нервничать, но она держалась, спрятав испуг и растерянность под маску равнодушия.

— Зовут-то тебя как? — спросил воин — дородный мужчина с простоватыми чертами лица и хитрыми, блеклыми глазами.

— Иса Губерт.

— А меня Тори Хумгор. Лет-то тебе сколько?

— Четырнадцать, — буркнула, запихивая больше каши в рот, в надежде, что тот отстанет от нее видя, что она не может говорить.